Дневник княжны Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год - [5]
Щукна, 7 сентября.
Сегодня я могу вам сказать, что госпожа Паз красивая, поскольку она приходила ко мне (я представилась ей вчера). Она сказала мне, что в Варшаве мы не увидимся, так как она еще живет в деревне. Я поняла, что просто ее супруг не может появляться при дворе. Вот что я узнала. Генерал, которого я представляла себя необузданным даже внешне, наоборот оказался очень мягким. В течение десяти минут, которые они провели у меня в комнате, мы вели бессвязный разговор. Президент и почтмейстер вчера вели себя просто очаровательно. Эти господа сделали невозможное, вызволяя нас из беды, в которую мы попали, пытаясь взобраться на горы. Несмотря на сильный дождь они вышли из колясок, отдавали распоряжения ямщикам, раздавали факелы. Наконец, они всё время занимались нами. Я поспешила выразить им признательность императрицы, которая поручила мне это сделать, если я увижу их раньше, чем она. Она также превосходно обращалась с ними. Господин Нарышкин уверяет меня, что эти господа не могут придти в себя от приветливости императрицы. Впрочем, вы можете себе это без труда представить. Вы догадываетесь, как она заботится о пленницах. Мы тоже получили урок. Дождь, к счастью, прекратился, и погода прояснилась. Сегодня мы смогли ехать очень быстро. До того, как мы приехали на последнюю станцию, то есть на Щукну, откуда я вам пишу, нам повстречался казачий разъезд, а затем появился сам великий князь. Он пребывает в чудесном настроении и не перестает благодарить императрицу за то, что она изволила ехать через Варшаву. Он рассказал нам обо всём, что нас там ожидало. Вы будете узнавать об этом изо дня в день, поскольку я собираюсь продолжать вам писать ежедневно. Я с горечью предвижу, что потрачу много средств, любезно предоставленных вами мне, однако утешаю себя тем, что получу векселя под залог столового серебра. Мне очень хочется увидеть в Варшаве генеральшу княгиню Чарторыйскую, фрейлину княгиню Радзивилл, и княгиню Марию Вюртенбергскую. Сейчас они там находятся все трое. Великий князь расхвалил наместника, которому было решено оказать особенный прием. Мы, то есть я и госпожа Самойлова, лично нанесем визит княгине Зайончек и ограничимся тем, что остальным дамам пошлем наши визитные карточки. А пока прощайте. Хотя еще нет десяти часов, я немедленно ложусь спать.
Остроленка, 7 сентября.
Сегодня сохранилась хорошая погода, и мы ехали очень быстро. Мы остановились на ночь, когда еще не было и пяти часов. Императрица вечером будет писать письма, поэтому она отпустила нас, чем я и воспользовалась, чтобы отослать вам 20 страниц моего дневника. Великий князь по-прежнему очень любезен и внимателен. Мне показалось, что он прекрасно ладит с поляками. Все утверждают, что он сумел обуздать свою запальчивость. Он мне доверительно поведал, что его долго еще не увидят в Петербурге, поскольку он не пользуется там расположением. Завтра вечером мы приезжаем в Варшаву. На следующий день у нас состоится большая церемония представления, торжественный обед и, возможно, бал у наместника. Подумать только, едва успев приехать, мне придется заняться своим гардеробом. Как печально думать о том, что тебе не нравится. Прощайте до завтрашнего вечера.
Варшава, 8 сентября.
Вчера вечером, отослав вам свой дневник, я только и думала о том, как бы побыстрее лечь спать, ведь мы договорились выехать сегодня в пять часов. Действительно, часы не успели пробить четыре, как нам сообщили, что императрица уже проснулась. Вскоре всё общество было в сборе. Я садилась в карету одной из последних, немного опасаясь, что заставила ждать, однако пришла в немалое удивление, увидев, что Ее Величество оживленно беседует с президентом Зелинским. Они перебирали всех представителей царства флоры. У президента в парках росла белая георгина с пурпурными прожилками. А по тому, как он ее восторженно описывал, сразу можно было понять, что он и любитель, и знаток одновременно. Императрица восторженно слушала его. После Dalia наступила очередь Dattura. Президент проявлял удручающие познания. Нарышкин стал проявлять нетерпение; Вилламов зевал; малышка Самойлова, которая толком не выспалась, едва держалась на ногах; люди постоянно повторяли всё готово[8], но разговор по-прежнему продолжался. Наконец я толкнула локтем Mutterchen, и она подала сигнал. Мы распрощались с Зелинским. Императрица пришла в такой восторг от его глубоких познаний в ботанике, что помимо прекрасного кольца, которое она уже подарила ему, предложила стать крестной матерью ребенка, которого его супруга должна была вскоре, по словам президента, родить. Мы обедали в Пултуске, небольшом городке, живописно расположенном а берегу Нарева. Там мы посетили монастырь бенедектинцев и их колледж. При нашем приезде учащиеся окружили карету, крича Виват и бросая пригоршни цветов в лицо каждой из нас. Мы остановились в резиденции епископа, где для нас был заказан обед. В полдень мы вновь пустились в путь. Дорога была великолепной. Мы мчались словно ветер. В пять часов мы уже приехали в Заблуню, деревню, которая принадлежала Юзефу Понятовскому и которую недавно унаследовала госпожа
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.