Дневник княжны Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год - [7]

Великий князь показал нам город, который способен однажды стать очень красивым. Дорога, ведущая в Лазенки, очаровательна. Она пересекает липовую аллею, самую великолепную вещь, которую я когда-либо видела. Огромное удовольствие мне доставило то, что на улицах царит оживление. Это зрелище поражает, особенно когда приезжаешь из Петербурга, который может показаться иностранцу пустынным. Варшава очень красиво освещена. Великий князь не применул заметить, что нигде нельзя заметить ни караульных, ни офицеров полиции, что здесь никто не знает, что такое будочникъ[11] и что несмотря на это всюду наблюдается полнейшее спокойствие. К себе мы вернулись уже в сумерках. Я отправилась вместе с графиней Самойловой наносить визиты четырем дамам, о которых я вам рассказывала выше. Вечер закончился у госпожи Брониц, супруги церемонмейстера. Там собралось довольно большое общество. Мы пили чай, ели мороженое и расстались около 11 часов. Со мной вновь беседовали княгиня Зайончек и вѣдьма[12] Чарторыйская, которая ожидала сегодня дочь из Вюртенберга. Как мне кажется, по ее приезде они собирались просить императрицу принять на русскую или польскую службу молодого князя Адама, с которым не знают что делать в Штутгарте и которого Его Высочество Константин вовсе не желает брать к себе. Поблагодарите хорошенько госпожу Ожаровскую за то, что она рекомендовала меня госпоже Гутаковской. Она осыпала меня милостями, к которым я и правда весьма чувствительна.

10 сентября.

Я вернулась с великолепного бала, устроенного в нашу честь князем, наместником в Лавинском. Очаровательная зала, иллюминация в парке и по дороге, приятное общество, прекрасный ужин, хорошая музыка, одним словом всё было чудесно. Но я так устала, так соскучилась, что если бы моя воля, я бы с удовольствием вновь очутилась бы в вашем маленьком салоне, до того мне надоела сутолока. Я уверена, что могла бы получить большее удовольствие от сегодняшнего вечера. Сегодня я приказала пополнить мои туалеты, поскольку увидела несколько очаровательных нарядов. Я также увидела много симпатичных особ. Княгиня Яблоновская отсутствовала, поскольку она в трауре, но госпожа Тулинская и обе Грудзинские держались достойно. Одна из Грудзинских очень хорошо танцует. Чтобы доставить удовольствие императрицы были исполнены французские танцы, что получилось чудесно. Мазурку танцевали также как у нас, то есть Катиша Салтыкова, малышка Лопухина и Софи Трубецкая ни в чем не уступали здешним дамам. Этим вечером я вновь вскрикнула при виде княгини Зайончек: она, действительно, производит неизгладимое впечатление манерой держаться и молодым лицом. Утверждают, что она ежедневно купается в ледяной воде. Она поступает примерно таким же образом, как и Кочетова, но та отнюдь не преуспевает. Утром мы посетили две красивые церкви — церковь ордена капуцинов и церковь ордена Святого Духа. Затем великий князь повез нас в арсенал, который намного меньше нашего, но поражает порядком и элегантностью. Его колоны напоминают сабельные лезвия, а капители сделаны из искусно расположенного другого оружия. Стены украшены ружьями, а потолок — рисунками. Одним словом, арсенал похож на драгоценного украшение. Он находится под началом некого полковника Ледуховского, молодого безногого человека, которого Его Высочество, как представляется, высоко ценит. Покинув арсенал, мы отправились в военный госпиталь, содержавшийся также в совершенном порядке. Он может вмещать в себя от 800 до 900 больных. Все младшие полковые лагеря выглядят порядочными людьми. Кормят там гораздо лучше, чем в Петербурге. Больные получают горячую похлебку, кусок мяса и еще одно блюдо; кроме того, подается вино, причем весьма хорошее. Госпиталь разделен на две части, в одной находятся русские, а в другой — поляки. Рядом расположены православная и католическая часовни. Этот госпиталь всецело создан усилиями великого князя, который много им занимается. Надо признать, что обычно добро, которое он делает этой стране, весьма ощутимо. Возвращаясь к себе, мы проехали мимо Английского отеля. Это трактир, где останавливался Наполеон после Березины. Именно там он произнес слова, переданные нам Прадтом: От великого до смешного — один шаг. Напротив отеля расположен особняк господина Прадта. Мы обедали у Его Высочества. Он занимает красивейший дом. Он провел нас по всем комнатам, которые мы внимательно осмотрели. Мне показалось, что он отдает предпочтение своему кабинету: каждая вещь там содержится в отменном порядке, который я так люблю. На обеде присутствовали лишь свита императрицы и адъютанты Его Высочества.

11 сентября.

Весь день я чувствовала себя совершенно больной: горечь во рту, внутреннее беспокойство, натянутые нервы, одним словом, мне было плохо, и тем не менее мне пришлось ехать на парад, который начался в десять и закончился в два. Всё, что мы слышали о польских войсках, отнюдь не преувеличено: нет ничего более красивого, более элегантного и в то же время более аккуратного. Сорок тысяч человек действуют одновременно с поразительной точностью и исправностью. Никто не бегает, не суетится, не выглядит обеспокоенным. Великий князь и генералы оставались на своих местах. Никаких криков. Полки сменяли друг друга спокойно и уверенно. Это доказывает, что каждый знал, что ему надлежит делать и что нет никакой необходимости приказывать ему. Все эти люди превосходно одеты и совсем не затянуты, как у нас. Движения их кажутся свободными, да так оно и есть на самом деле. Не существуют ни малейших различий между гвардией и линейными войсками, везде царит совершенство.