Дневник княжны Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год - [30]

Кёльн, 10 ноября.

Утром мы вновь прощались: нас покинули принц и принцесса Оранские. Слезы, всегда сопровождающие эти милые сцены, не располагают к веселью, и первые минуты проходя в молчании. Вот и мы молча сели в карету. Местность, простирающаяся от Льежа до Ахена, весьма приятная. Изменчивый пейзаж, разбросанные повсюду сельские домики, фруктовые деревья, окаймляющие дорогу, всё это производило очень милое впечатление. Я удивилась, как изменилась природа за время нашего пребывания в Брюсселе: все деревья сбросили листья. Тем не менее, на равнинах еще встречаются дикорастущие цветы. Мы полагали, что приедем в Ахен поздно. Однако поскольку еще не было часа, когда мы вышли из кареты, господин Алопеус предложил императрице осмотреть собор, прежде чем отправиться на обед. Хотя эта церковь и очень древняя, она на первый взгляд не кажется столь импозантной, как соборы Нюрнберга, Вормса и других городов, которые мы посещали. Она гораздо меньше, а ее архитектура не вызывает чувства удивления, которое мы испытывали при виде других соборов. Однако в ней находятся интереснейшие предметы. Выйдя из собора, мы поехали к некому Лоуренсу, художнику, который показал нам портреты главных участников Ахенского конгресса. Портрет императора Всея Руси поражает удивительным сходством и гораздо лучше написан, чем портрет кисти Жерара; он предназначен в подарок принцу-регенту. Портреты короля Пруссии и императора Франциска также обладают сходством. Портрет герцога Веллингтона очень хорош. Позвольте мне упомянуть среди этих прославленных особ имя моего друга Нессельроде; его портрет очарователен. Этот художник — англичанин. Он приехал по велению принца-регента и вернется на родину, как только закончит портреты; всех их он возьмет с собой. Императрица, конечно же, заказала ему копию с портрета императора. Вернувшись домой, мы обнаружили там только графа Михаила Воронцова и русских молодых людей из миссии, таких как Долгорукий, Крюденер, младший Иван Воронцов, некий генерал Алексеев, задержавшийся в Мобёже и теперь возвращающийся вместе с войсками, и затем Нессельроде, получивший сегодня утром орден святого Владимира первой степени и орден Черного орла, награду Пруссии. Господин Алопеус обедал вместе с нами. Мне до смерти хотелось поскорее выйти из-за стола, поскольку объявили о приезде самых значительных особ. Действительно, сегодня я увидела лиц, которых, возможно, больше никогда не увижу: князя Меттерниха, канцлера Харденберга, господина Бернсдорфа, нашего дорогого и добрейшего герцога де Ришелье. Что касается герцога Веллингтона и лорда Кастелрига, то они получили известие о кончине королевы Англии и, вынужденные соблюдать приличия, не могут появляться в обществе. Поэтому герцог прислал императрице весьма любезную записку. Я вновь с необыкновенной радостью встретилась с господином де Ришелье. Я сочла его помолодевшим и похорошевшим, хотя он находится в довольно трудном положении. Князь Меттерних держится с большим достоинством. Это настоящий сеньор, даже если он никогда и не был им формально. Пруссаки не производят никакого впечатления. Я испугалась, увидев Капо д'Истриа. Тяготы Ахена чуть не убили его. От благотворного влияния, которое оказали на него воды Карлсбада, не осталось и следа. Он похож на приведение. Вот почему он едет на Корфу, а не в Петербург. Господин Лебцелтерн, узнав о моем приезде, поспешил встретиться со мной. А поскольку я непременно хотела, чтобы он увидел также императрицу, я настояла, чтобы он надел мундир для представления. Это прекрасное блестящее общество задержало нас в Ахене до половины шестого. В Кёльн мы приехали довольно поздно. Все отправились ужинать, а я удалилась к себе, чтобы дать вам точный отчет о прошедшем дне. Наш император покинул Ахен за полчаса до нашего приезда.

Кобленц, 11 ноября.

Возможно, вы помните, что колика помешала Ее Величеству осмотреть собор Кёльна в наш первый приезд. Сегодня она захотела загладить свою вину и поэтому отправилась в путь в восемь часов утра. Великие князья такое же горячее желание поклониться костям трех королей, как я искупаться в Мозеле. Тем не менее им пришлось сопровождать свою дорогую мамочку и волей-неволей они присоединились к нам.

Профессор Фолькрафт, большой знаток искусства, живущий в Кёльне, предложил императрице посетить старинный дом, где родился Рубенс и посмотреть там на картину этого прославленного живописца, а также на картину Лебрена. Затем он провел нас в зал, где висели картины художников немецкой школы, некогда принадлежавшие профессору и подаренные им городу, за что город в знак благодарности назначил ему пенсию в 400 франков. Он тратит эти деньги на новые приобретения и недавно купил прекрасные итальянские мраморные скульптуры. Господин Фолькрафт владеет также коллекцией портретов, выполненных в стиле Рембрандта. Ими тоже очень приятно любоваться. Вернулись мы в десять часов и, перекинувшись несколькими фразами с пруссаками, каноником собора и профессором, сели в карету и почти моментально добрались сюда.

Мы вновь увидели берега Рейна, утесы и развалины замков. Но всё выглядело совершенно по-иному! Почти никакой зелени, голые деревья и нечто грустное, пронизывающее всю природу. Нет, горы не кажутся привлекательными, когда они лишены зелени. Они становятся выжженными и приобретают мрачный оттенок, придающий им суровый вид. Я страшно устала, просидев целый день в карете. Ноги мои совсем затекли. А императрица не перестает вызывать мое удивление: ничто ее не утомляет и не тяготит. У нее уникальное здоровье, которое совсем не встретишь у моих современниц. Я уверена, что в ее возрасте я не смогу двигаться, а уж совершить подобное путешествие мне и в голову не придет.