Дневник Гуантанамо - [69]
— Прочитай и подпиши его, — сказал он.
— Мне не нужно читать его, я тебе доверяю! — соврал я. Зачем мне читать что-то, когда у меня даже нет выбора, подписывать это или нет? Никакой судья не будет рассматривать заявления, подписанные вынужденно и в таком месте, как иорданская военная тюрьма.
Спустя примерно неделю офицер Рами забрал меня для допроса в очень красивую комнату.
— Твое дело закрыто. Ты не соврал. И я благодарен тебе за сотрудничество. С моей стороны работа окончена, но только мой босс может решить, когда тебя отпустят домой. Надеюсь, что скоро.
Я был счастлив услышать эти новости. Я ожидал их, но не так скоро.
— Ты не хочешь поработать на нас? — спросил он меня.
— Я бы хотел, но совсем не гожусь для такой работы, — ответил я, частично сказав правду и частично солгав.
Он в дружеской манере пытался переубедить меня, но я в том же тоне объяснил ему, что недостаточно умен для работы на разведку.
Но когда иорданцы поделились результатами своего расследования с США и отправили им мое дело, США взяли его и ударили иорданцев по лицу. Я чувствовал злость Дяди Сэма за тысячу миль от меня. Офицер Рами вернулся в свою старую шкуру в последние два месяца моего содержания в Иордании. Допросы возобновились. Я делал все возможное, чтобы заявить о себе. Иногда я сотрудничал, иногда отказывался. Я объявлял голодовки, но офицер Рами заставлял меня есть под угрозами пыток. Я хотел сделать так, чтобы иорданцы отправили меня домой, но у меня ничего не вышло. Возможно, я вел себя недостаточно решительно.
V
Гуантанамо
Февраль 2003 — август 2003
Первое «письмо» и первое «доказательство». Ночь страха. Министерство обороны вмешивается. 24 часа допросов. Похищение внутри похищения. Арабо-американская вечеринка.
— Правила поменялись. То, что не считалось преступлением, теперь преступление.
— Но я ничего не сделал, и неважно, насколько суровые у вас законы, я не преступник.
— Но что, если я покажу тебе доказательства?
— Вы не покажете. Но, если покажете, я буду сотрудничать.
Агент Роберт показал мне список худших людей в Гуантанамо. Их было 15, и я был номер один, номером два был Мохаммед аль-Кахтани[74].
— Да вы шутите, — сказал я.
— Нет, не шучу. Неужели ты не понимаешь всю серьезность дела?
— Так, вы похитили меня из моего дома в моей стране и отправили в Иорданию для пыток, а затем перевезли из Иордании в Баграм, и я все равно хуже тех парней, которые держали оружие в руках при задержании?
— Да, ты хуже. Ты очень умный! Как по мне, ты подходишь под описание самого опасного террориста. Когда я тебя проверяю по списку признаков террориста, ты набираешь очень много очков.
Я был очень напуган, но пытался подавить свой страх.
— А что это за перечень признаков?
— Ты араб, молодой, ты участвовал в джихаде, говоришь на иностранных языках и был во многих странах, у тебя степень по техническим дисциплинам.
— И какое же преступление я совершил?
— Посмотри на угонщиков самолетов, они обладали теми же характеристиками.
— Я здесь защищаю только себя. Даже не упоминайте никого. Я спросил вас о моем преступлении, а не о преступлениях X или Y. Они не имеют для меня никакого значения!
— Но ты часть большого заговора против Соединенных Штатов.
— Вы всегда говорите это. Расскажите, какую именно роль я исполняю в этом «большом заговоре»!
— Я расскажу тебе, просто sabr[75].
Меня продолжили допрашивать, используя подобные аргументы. Затем однажды, войдя в допросную комнату в «Коричневом доме», я увидел подготовленное видеооборудование. Если честно, я боялся, что мне покажут видео, где я совершаю террористические атаки. Не то что бы я совершал что-то подобное в своей жизни. Но мой друг-заключенный Мустафа из Боснии рассказывал мне, что следователи подделали американский паспорт с его фотографией.
— Смотри, теперь у нас есть неопровержимые доказательства, что ты подделал этот паспорт и использовал его в террористических целях, — говорили они.
Мустафа от всей души посмеялся над глупостью своих следователей.
— Вы забыли, что я IT-специалист и знаю, что для правительства США не составляет никаких трудностей подделать паспорт, — сказал он.
Следователи быстро забрали паспорт и больше никогда не говорили о нем.
Такие истории давали мне повод для паранойи, что правительство что-то готовит для меня. Как выходец из страны третьего мира я знаю, что полиция часто вешает преступления на политических конкурентов действующей власти. Подбросить оружие в чей-то дом, чтобы суд поверил, что жертва готовится к преступлению, это в порядке вещей.
— Ты готов? — спросил Роберт.
— Да, — сказал я, пытаясь сохранить спокойствие, хотя мое красное лицо говорило за меня.
Роберт нажал на кнопку воспроизведения, и мы стали смотреть фильм. Я был готов подпрыгнуть, увидев, как взрываю какой-то американский объект в Тимбукту. Но запись была о чем-то совершенно другом. Это был разговор Усамы бен Ладена со своим помощником, которого я не смог узнать, о теракте 11 сентября. Они говорили на арабском. Мне нравилось, что я все понимал, в то время как следователям приходилось вчитываться в субтитры.
После короткого разговора между бен Ладеном и каким-то парнем комментатор объяснил, какой спорной была эта запись. Качество было ужасным, должно быть, запись была изъята американцами в убежище Джелалабада.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.
Он был палачом, был жнецом, он был другом и он любимым. Он Представитель смерти среди живых, он палач…. Он пал на войне, пал во власть своей покровительницы в ожидании найти покой. Но у Смерти иные планы на своего служителя, темные силы собираются вновь. Восстав из мертвых, Палач светлого города, закаленный самой Костлявой, готов вершить судьбы и забрать утраченные десятилетия в забвенье. Но ждут ли его друзья в новой жизни? Ждет ли его любимая, живы ли его близкие? И ждут ли они его вообще, спустя эти годы?..
Он – палач. Человек без чести и совести. Он – «темный жнец», отреченный от церкви. Он – друг светлого монаха и отличный повар, человек Короны и ее представитель перед Смертью, страх горожан и друг говорящего с духами. Он – враг светлого бога. И он чужд этому миру. Он – палач, проснувшийся без памяти, потерявший свое имя и свое прошлое, получивший только метку с Темной стороны и свое оружие. Его путь неведом ему, но ему помогает сама смерть в его нелегком пути. Его друзья – ведьмы, убийцы, монах и ворон. И он знает, что никто не отнимет у него права на счастье и будущее.
Последнее расследование Сэма Уоррена — первого детектива Тёмной Стороны.
Эту книгу заметили еще до публикации. Когда в 2013 году она стала одним из победителей национальной литературной премии «Рукопись года», критики назвали роман «Красные цепи» «урбанистическим триллером в стиле петербургского нуара, в котором сплелись детектив, рыцарские хроники и мистика» и призывали впечатлительного читателя быть осторожнее, «ибо эффект погружения мощный». Впрочем, каждый может сам решить для себя, что перед ним: мистический триллер, конспирологический детектив, роман ужасов — а заодно и проверить себя на впечатлительность.Петербург, наши дни.