Дневник Дейзи Доули - [77]
Все это могло вскружить мне голову, но тем не менее я пошла на своего рода бунт. От этих бесконечных вечеринок и балов, где блестело настоящее фамильное серебро столовых приборов и на столах красовались вазы с грушами из собственного сада, от бессмысленной светской болтовни, от чириканья, фальшивых ахов и восторгов я только все больше злилась и бесилась. Ну почему высшие классы неспособны говорить хоть о чем-нибудь серьезном? Боже упаси, на этих вечеринках никто не обсуждал столь прозаические темы, как, например, чувства. Речь шла только о внешнем и никогда о внутреннем. Среди людей этого круга попадались экземпляры, чьи амбиции не заходили дальше того, чтобы проехать по Африке на «феррари» или покататься на слаломных лыжах в Швейцарии. Как насчет поло на слонах? Эти люди никогда не заглядывали себе в душу — они были слишком заняты своим внешним видом. В общем, я решила, что все они поверхностные пустышки, и плюнула на них. Утешалась я тем, что, может, по части любовных побед я пока ничего не достигла, но зато способна на истинные чувства.
И вот прошло двадцать лет, и я сижу за столом в гостях у Наташи и думаю: какую же колоссальную ошибку ты совершила, Дейзи! Муж Наташи, Перегрин Саквилль, оказался вполне приличным человеком и сделал головокружительную карьеру в Сити. Наташа с Перегрином вырастили двух чудесных, хорошеньких дочек, теперь уже подростков. Семья жила в особняке — холодном, полном сквозняков и всякой антикварной дребедени. Сад был обнесен фигурно выстриженной живой изгородью, а вокруг дома расхаживали модной породы куры с мохнатыми лапками. Когда перед ужином было объявлено, что все расходятся «освежиться», я, не в силах даже думать о том, чтобы принять душ в ледяной ванной, уселась в гостевой за круглый столик и уставилась на свое отражение в зеркале. Увы, я не увидела в зеркале той бескомпромиссной жесткой женщины, которой собиралась стать, когда была двадцатилетней девчонкой, — женщины, отважно борющейся за любовь, эмоциональную совместимость, ищущую интеллектуальных подвигов. Я увидела незамужнюю одинокую бабу, которая в лучшем случае едва могла держать себя в руках, а в худшем — ревела по любому поводу. Куда меня завели амбиции, гнев и беспричинные страхи? Что хорошего они мне дали — может быть, прочный и удачный брак, уютный приличный дом, за который уже выплачена ссуда, антикварную мебель на зависть понимающим друзьям, воспитанных детей и хорошего партнера, который любил меня за то, что мои морщинки говорили о совместно прожитых годах? Как бы не так. Ничего этого я не получила.
Я сидела как в трансе, люто завидуя Наташе с Перегрином. До меня дошло, что в их доме страхом и гневом даже не пахнет — тут было так спокойно. Да, конечно, тут чувствовались старые деньги, достойные деньги, а не какое-то вульгарное богатство нуворишей, но я-то, я-то почему воротила нос от всего этого, почему не захотела приложить усилия и добиться для себя такой красивой, беззаботной и удобной жизни? В этом доме явно никогда не хлопали дверьми, не орали друг на друга, он явно не знал бурных ссор, от которых в свое время затрещал по швам мой брак, и здесь никто не собачился по мелочам, как собачились мы с Джейми. Наташа и Перегрин уж точно никогда не кричали друг на друга: «Ты просто избалованная дрянь! Иногда я тебя начинаю ненавидеть!» Слыша такое от Джейми, я в долгу не оставалась: «О нет, Джейми. Отношения — что зеркала. Это ты себя ненавидишь».
Погрузившись в воспоминания, я как наяву увидела один из самых неприятных эпизодов за всю историю нашего с Джейми брака — день, когда пригласила на ужин своего редактора Сару из «Ладгейт пресс». Я наделась уговорить ее взять меня обратно на работу, поскольку уже поняла, что отсутствие работы доводит меня до ручки. Словом, я возлагала на этот ужин огромные надежды и потому потратила на сервировку стола несусветно много времени — даже с учетом того, что подавила в себе порыв чокнутой аккуратистки и не стала вымерять расстояние между приборами по линеечке. Но зато я расставила бледно-розовые розы в симметричные вазы и навела в квартире такой порядок, что она выглядела почти как разворот журнала «Мир интерьера».
Ужин начался. Я как раз подавала баранину под розмарином, жареный картофель и папоротники (все куплено готовым в ближайшей кулинарии — на свои поварские способности я положиться не рискнула), и тут один из гостей — белокурый Алан, преуспевающий пиарщик, возьми да и заяви, что он, мол, вегетарианец. «Ничего страшного!» — с самой светской и радушной улыбкой отозвалась я, а мысленно поблагодарила своего ангела-хранителя, который надоумил меня потратить маленькое состояние на разнообразные дорогие сыры. Джейми вызвался подать «сырную тарелку» и, поскольку на свадьбу мы в числе прочих подарков получили фирменную сырную доску и к ней нож, то мне и в голову не пришло, что Джейми сервирует сыр как-нибудь иначе. Продолжая обносить гостей бараниной, я тем не менее посылала муженьку, застрявшему на кухне, панические телепатемы: «Милый, постарайся не стряхнуть с козьего чесночного сыра все травы, когда будешь его разворачивать» или «Милый, будь добр, положи стилтон на тот угол доски, где выложены цельнозерновые овсяные лепешки».
Анна Пастернак получила образование в Женской школе Сент-Полз и в колледже Крайст-Черч в Оксфорде. Посвятив год работе в издательстве, она занялась журналистикой. Сейчас ей двадцать семь лет и она сотрудничает в таких известных изданиях, как «Санди телеграф», «Санди таймс», «Дейли мейл», «Мейл он Санди», «Дейли экспресс», лондонская «Ивнинг стандард» и «Спектейтор». Эта книга излагает правдивую историю любви мужчины и женщины, любви страстной и преисполненной надежд, но в конечном счете — безнадежной.
Не у всех историй любви счастливый конец. Но от этого они не становятся менее прекрасны. Именно такими были отношения Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, которая стала прототипом Лары в романе «Доктор Живаго». Познакомившись с этой книгой, вы заново откроете для себя содержание культового романа. «Лара» – документальный рассказ о трагичной, мучительной и в то же время романтической любви на фоне одного из жесточайших периодов в истории России. Это история жизни самого писателя, хроника его душевных порывов.
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…
Роман повествует о молодом капитане космического корабля, посланного в глубинные просторы космоса с одной единственной целью — установить местоположение пропавшего адмирала космического флота Межгалактического Альянса людей — организации межпланетарного масштаба, объединяющей под своим знаменем всех представителей человеческой расы в космосе. Действие разворачивается в далеком будущем — 2509 земной календарный год.
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…