Дневник Дейзи Доули - [73]
— Так он попытался или нет?
Я покачала головой.
— Ну вы даете! — Майлс сел прямо на пол. — Загадочные. Ничего не понимаю.
— Дело было так. Макс приготовил потрясающий обед, а потом мы пили кофе на диване и разговаривали… откровенничали, и все было слишком хорошо и гладко, так что я струсила и запаниковала.
— Все равно ничего не понимаю! — рявкнул Майлс. — Яснее!
— А представь, как ничего не понял бедный Макс, когда я вдруг вскочила и запищала, что мне пора бежать на поезд. И только когда я уже сидела в поезде и катила обратно в Лондон, я поняла, что случилось.
— Ты оставила у него свои ключи от квартиры? — Майлс шутливо пихнул меня в бок. — Да брось ты переживать, Дейзи, все нормально! Подумаешь, сбежала в последний момент. Он переживет, и ты тоже. Он быстренько утешится, найдет себе нового бабца, да и ты оклемаешься.
— Ты так ничего и не понял? — обиделась я. — Дело в другом! Я теперь слишком напугана, чтобы подпустить к себе близко мужчину!
— Ну, вообще-то я сижу к тебе довольно-таки близко, — игриво заявил Майлс и придвинулся поближе.
— Боязнь интимности. Я так не могу. После всего, что я пережила, меня как заморозило.
Майлс встал.
— Так, мне надо запить твой рассказ кофе, замороженная моя. — Он потянулся. — Тебе капучино или эспреесо?
— Капучино и пены побольше.
Когда Майлс вернулся в подсобку, неся две дымящиеся чашки, я с места в карьер продолжила:
— Странно, с возрастом у меня появилось иное отношение к боли. Изменился болевой барьер. Раньше я ее терпела, а теперь не могу. Бывало, усмехаюсь, стискиваю зубы и терплю…
— Ты вроде говорила, что никогда не делала полную эпиляцию в области бикини? — перебил Майлс.
— Да я про душевную боль! Я больше не могу терпеть! У меня не осталось сил! Я стала как ребенок, которого пугает даже мысль о боли! — воскликнула я.
Майлс опустился рядом со мной на колени и осторожно поставил оба капучино на пол.
— Ты моя полная противоположность, Дейзи. Я постоянно меняю женщин, и эмоции в этом не задействованы. А тебе только непременно нужны чувства, поэтому ты ни с кем не спишь. Получается, что мы оба боимся отношений — каждый по-своему.
— В отличие от тебя мне как раз нужны отношения, и по возможности прочные, — сказала я. — Все хочу набраться храбрости, чтобы завязать близкие отношения, но меня отпугивает мысль о разочаровании.
— Да, разочарование — малоприятная штука. — Майлс передернулся. — Ну все, больше пережевывать переживания я не могу. Подъем, цыпа! За работу! Иди пиши очередную сиропную цитату дня! Может, хоть это тебя взбодрит!
Я решила нарочно подобрать цитату, которая рассмешит меня и взбесит Майлса.
«Если у распутного мужчины явно не все в порядке, то распутная женщина просто в процессе активного поиска» — аккуратно вывела я на доске фиолетовым мелком и едва успела полюбоваться своей работой, как входная дверь распахнулась. Я развернулась и не сдержала восторженного вопля: в магазин вошел Макс Найтли собственной персоной.
— У меня к тебе три вопроса, Дейзи. Первый: хочешь пойти в кино вечером в субботу? Второй. Если нет, то почему? Третий. Если мы не идем в кино в субботу, не поужинать ли нам в пятницу?
— На первый и третий — ответ положительный! — выпалила я.
Когда долго живешь в одиночестве, мысль о свидании и тем более сексе, конечно, подогревает воображение, но суровая реальность совместной ночевки сильно заземляет. Да, ночью в своей одинокой постели я грезила о том, как артистические пальцы Макса будут пробегать по моему телу, но при этом мысль предстать перед ним голышом меня нервировала.
Собираясь на ужин, я разнервничалась окончательно. Когда твое оружие — молодость, то нет ничего более волнующего и приятного, чем холить и лелеять себя перед свиданием, — не спеша, в полное свое удовольствие принять ванну с ароматическими маслами, неторопливо и тщательно накраситься, покрутиться перед зеркалом, принимая завлекательные позы и выбирая сексуальное белье, на которое потом набрасываешь условный покров — какое-нибудь почти невидимое шелковое платьице. Но когда ты уже в возрасте, сборы на свидание превращаются в смесь пытки и лабораторного эксперимента. Твоя задача — выглядеть не столько сексуальнее, сколько, по возможности, моложе и свежее, а это не так-то просто, тут надо не перестараться. Не изображать то, чем не являешься, — легкомысленную юную цыпочку, на которой легкая кофточка и облегающие джинсы сидят идеально, а не так, будто тебя в них утрамбовывали ложкой. Какая уж тут радость и приплясывание перед зеркалом! Но в конечном итоге Джесси все-таки дала мне «добро» (после дорогой укладки и нанесения на лицо какой-то модной сыворотки, сулившей мгновенную подтяжку кожи, но вместо того придавшей ей вульгарный блеск, а не обещанное «сияние»). Она просунула голову в дверь моей комнаты, по которой я металась в полной боевой готовности.
— Ничего, неплохо, поскакушка! — одобрила Джесси. Сама она уже переоделась в халатик.
На мгновение меня обуял соблазн сбросить мучительно-высокие шпильки, продуманного кроя черные брюки и декольтированную кофточку в модный узорчик, чтобы тоже закутаться в халат и провести очередной вечер с Джесси — сидя на диване и веселясь над реалити-шоу по телевизору.
Анна Пастернак получила образование в Женской школе Сент-Полз и в колледже Крайст-Черч в Оксфорде. Посвятив год работе в издательстве, она занялась журналистикой. Сейчас ей двадцать семь лет и она сотрудничает в таких известных изданиях, как «Санди телеграф», «Санди таймс», «Дейли мейл», «Мейл он Санди», «Дейли экспресс», лондонская «Ивнинг стандард» и «Спектейтор». Эта книга излагает правдивую историю любви мужчины и женщины, любви страстной и преисполненной надежд, но в конечном счете — безнадежной.
Не у всех историй любви счастливый конец. Но от этого они не становятся менее прекрасны. Именно такими были отношения Бориса Пастернака и Ольги Ивинской, которая стала прототипом Лары в романе «Доктор Живаго». Познакомившись с этой книгой, вы заново откроете для себя содержание культового романа. «Лара» – документальный рассказ о трагичной, мучительной и в то же время романтической любви на фоне одного из жесточайших периодов в истории России. Это история жизни самого писателя, хроника его душевных порывов.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…