Дневник Берта - [13]

Я уверенно утверждал, что я не близорук. Папа мне не верил. Я подсмотрел в таблицу.

С З Р П О Т Л стояло в самом низу.

Ха-ха, подумал я. С З Р П… я должен запомнить.

— Что стоит в самом низу? — спросил папа.

— Просто, — хихикнул я. — С З… В… Г… Оооох…

— Нет, не О, — возразил папа.

— Там стоит АСРЛПБЛМХ, — неразборчиво пробормотал я.

Я врал. Я не видел. И не помнил тоже. Я специально бормотал, чтобы перехитрить папу.

Но папа мне не поверил. Меня разоблачили, и я был вынужден примерять омерзительные очки. Я хотел иметь солнечные очки.

— Нечего, — сказал папа. — Вот эти достаточно крутые.

Он достал очки для зубрил в синей оправе.

Я упал в обморок. (Это немного преувеличено).

Я не собираюсь носить мои очки в публичных местах. И уж точно не в классе. Только когда смотрю телевизор. Естественно, с задёрнутыми шторами.

Проклятая гробовая бацилла! Я должен её каким-то образом поймать.

Я позвонил в зоопарк, чтобы одолжить медведя, который мог бы походить немного по квартире. Они положили трубку.

Мне пришла мысль, что Оке мог бы мне помочь. Но он не решается прийти ко мне домой, пока гробовая бацилла на свободе. Он тоже не хочет стать очковой змеёй. А мне уже поздно. Я уже заражён.

— Я должен попросить о помощи кого-то, кто уже близорук, — сказал я сам себе. — Тогда не будет опасности.

Юхан в шестом носит очки. У него волосы ёжиком, розовые очки и серьга… Он сам выглядит почти как гробовая бацилла.

Идеальная приманка.

Вчера сборная Швеции проиграла в хоккей Финляндии. Папа бросался носками в телевизор и порвал телевизионную программу. Он заявил, что сядет в танк и отправится в сторону границы. Надеюсь, он врёт.

Теперь о развлечениях.

Мама с папой пытаются не есть. Это называется поститься. Они только пьют омерзительные соки и пугающие бульоны. Вот примерно то, что они пьют:

сок из опилок,

сок из гробовой бациллы,

бульон из крапивы,

чай из сорняков,

мутную воду.

Папа умирает. Я его дразню:

— Папочка, хочешь колбаску?

— Ой, какой вкусный бутерброд, папуля.

— Папочка, хочешь попробовать пиццу?

И ещё. И ещё. И ещё.

В конце концов я был отправлен к бабушке. Это случилась сразу после того, как я обнаружил в туалете хлебные крошки.

— Папаша тайком ест в туалете, — прошептал я маме.

Она мне не поверила. Теперь я сижу у бабушки. Я там пробуду всю Пасху. У неё я не смогу взрывать пасхальные бомбы[2].

— Ты что, хочешь завлечь сюда ведьм? — спросил я серьёзно.

Мне было разрешено взорвать одну скудную грошовую бомбочку.

— Бессмыслица. Это их отпугнёт на пятнадцать минут.

Бабушка заперла входную дверь.

В этом году будет бедная Пасха.

Я не буду наряжаться пасхальной бабкой[3]. В этом году я взрослый.

В прошлом году мы с Оке были пасхальными индейцами. Это себя оправдало. Почти все давали нам деньги. Это было удачей — для них. Если нам давали только яблоко, мы поджигали в благодарность пасхальную ракету и бросали на лестничной клетке.

— Весёлой Пасхи, если у вас получится! — кричали мы, убегая.

Бабушка очень хотела, чтобы я был пасхальной бабкой.

— Ты такой хорошенький, когда переодеваешься в девочку, — говорит она.

— Ненормальное поведение, — отвечаю я и добавляю, что скоро у меня вообще-то начнёт расти борода.

Скоро я войду в переходный возраст. У меня появятся мускулы, и я стану говорить басом. А со временем появятся усы и волосы на груди. Это будет захватывающе. Я буду невероятно хорош — с усами и говорящий басом.

Я прочитал бабушке отрывок из Библии. Я немного изменил повествование. Я сказал Фантом вместо Иисус. И чёрный Петер вместо Понтий Пилат, и Фома Мотоциклист вместо Фома Неверующий.

Вот что я произнёс: И яблочное пюре забрало с собой все свои яблоки из Египта и отправилось в растёртую в пюре страну.

В этот момент бабушка заснула. Она храпела.

Я бросил с балкона три мелкие монетки. Это меня немного развеселило.

На балконе я обнаружил одну вещь. Там лежал расплющенный молочный пакет. Бациллоловка! Гробовая бацилла и в бабушкиной квартире. Может быть, это та же самая бацилла, которая преследует меня. Может быть, у меня скоро начнётся чума… от гробовой бациллы.

Счастье, что я захватил с собой папашин рыбный сачок. Я должен держать ухо востро.

В Страстную пятницу к бабушке пришли родственники. Но не мама с папой. Они, наверное, уже съели друг друга.

Пришедшие родственники:

Дядя Гуннар и тётя Мари. Они живут на большом хуторе. Выглядят богатыми.

— Это всё блеф, — говорит папа.

Курт-Эрик, Лассе и Сандра — их дети. Они большие и старые, как высотные дома. Курту-Эрику — 21 год. Лассе — 19 лет. Сандре — 17 лет.

Сандра добрая. У неё идеальное лицо, волосы без изъяна и фантастическая осанка. Сандра выглядит очень доброй. Двоюродных сестёр нельзя считать красивыми. Поэтому Сандра выглядит доброй.

Курт-Эрик, Лассе и Сандра — почти шведы. Они живут на Готланде. Однажды Лассе бросил в меня шишкой, чтобы проверить мой болевой порог. Курт-Эрик знает названия всех столиц мира. Лассе не настолько умён. Он знает только столицы Европы и Западной Африки.

Бабушкина сестра Клара тоже пришла. Она жила в Америке.

— You know, — говорит она в конце каждого предложения. Это здорово.

Потом пришёл дядя Дан со своей семьёй. Это тётя Тура и мои двоюродные сёстры Малин и Дезире.