Дневник. 1923–1925 - [33]

Еще познакомился с архит[ектором] Постельсом[742]. Получил сегодня приглашение на Slavic National Night[743] от Vlad. A. Tsanoff’a, но не пойду. Читал весь вечер «High Road»[744] Miss Ramsay, потом после чая взял ванну.

13 апр[еля], воскр[есенье]

Болтал со своими, разглядывая картинки из Times’a. Строил с Ж[еней] проект относ[ительно] своего недал[екого] будущего (one man’s show[745] y Reinhardt’a).

Долго писал письмо Анюте. Поехал на выставку с О[льгой] Л[авровной]. Когда приехал, оказалось, что сейчас же нужно ехать в Русск[ий] народный университет[746], куда пригласили чествовать нас. Я поехал с Зах[аровым] и Троян[овским] на elevated’е[747] на 14-ю улицу. Большая зала, длинные столы. Чаепитие с тортами и сл[адкими] булками. Речи искренние, немного наивные, на простоватом русском языке: говорили студенты Вальчук, Левин и еще один. Потом зычным голосом св[ященник] Букетов[748] из Бруклина, старый портной Зворыкин, проф[ессор] Васильев и еще друг[ой] профес[сор] (?). Отвечал Грабарь, и два слова Сытин.

Пели (церк[овный] хор) нам «Многая лета». Под конец пропели хором девиц, детей и мужчин три рус[ские] народные песни. Теплый сердечный прием.

Вернулся на выставку, поболтался и пошел на 43-ю на конц[ерт] Barrère’a в ложу Mme Barrère: изумительно, отлично играл на флейте и, кроме того, дирижировал, и был св[ой] соб[ственный] conferencier забавного характера, вызывая peals of laughter[749] у аудитории. На bis он профлейтировал musette’y[750] Leclair’a[751]. В ложе была чета американцев и orfèvre[752] Gillot (?)[753]. Рядом в ложе сидели Зилоти, Коханские и Венгерова с виолон[челистом] Белоусовым[754]. Возвращался с Венгеровой и Белоусовым. На выставку веч[ером]; пришел только что приехавший архитектор из Москвы (?). Все художники ужинали с Шаляпиным где-то с вином. Вчера он с женой был на выставке, его водили как царька, но не я — был в стороне и только под

конец в офисе наткнулся на Мар[ию] Валент[иновну] и говорил с ней, от ужина отказался. Она познакомила меня с Шаляпиным. Он тоже меня позвал. Произвел в эти пять минут на меня неприятное впечатление, кривлялся и cabotin[‘ировал][755].

Дома пил чай и закусывал языком. Читал в постели из «Лавров» «Старинный медальон»[756].

14 апр[еля], понед[ельник]

Писал письмо А[нюте]. Поздно выехал. Водил глупую симпатичную американку. С Виногр[адовым] и Граб[арем] ходили в Montrose Galleries см[отреть] выставку Bryson Burroughs[757], хранителя Metr[opolitan] Mus[eum]. Оказался жалким живоп[исцем] и подражателем P[uvis] de Chavannes’a[758]. Обедали втроем у Веры П[авловны] и Ал[ександра] И[льича] в Trianon’e в компании Coates’a и его англ[ийской] жены Madelen, отлично гов[орящей] по-русски. Он мне не понравился — что-то нахальное и самодовольное. Пошли в ложу на концерт в Carnegie Hall — под упр[авлением] Henri Verbrugghen[759] Minneapolis orchestra[760].

Симф[ония] № 1 Брамса, 2 preludes’a из «Lohengrin’a», «Le festin de l’araignée» Roussel’я[761], «A Victory Ball» Schelling’a[762] (интер[есная] вещь с очень странной вставкой, отлично инструмент[ированная]). «Rákóczi-Marsch» Berlioz’a. Домой пить чай, читал пред[исловие] к «Fortunes of Nigel»[763] W. Scott’a, купленную сегодня. P.S.

15 апр[еля], вторн[ик]

Писал письмо Мефодию. Поехал на выставку; как и вчера — пустыня. Ник[олай] Ос[ипович] рассказывал про жадность Бакста, как он его экспл[уатировал] и не платил. Потом мне одному прочел письмо его, в кот[ором] просит «нас»[764] не знакомить ни с кем из его друзей и клиентов и просит это письмо сжечь. С Ник[олаем] Ос[иповичем] пил внизу кофе, ходил с ним в банк, получил жалов[анье] — 75 д[олларов]. Один пошел к часовщику Wittnauer’у. Оттуда в Woolworth Store[765]: купил всякой чепухи. На верх[нем] [этаже] bus’a по R[iver]s[ide] Dr[ive] домой. После обеда на конц[ерт] Нины Кошиц[766] — русский романс. Хороший, но не свежий голос, очень смазанное пение, безвкусное, самодовольное. Пела почти все скверные вещи и свои романсы, «продиктов[анные] ду́хами», непозволительные. Сидел, защемленный между Беллой и Мейчик. Подарил Белле серьги. Третьяковы[767] звали к себе пить чай, но я отказался. Асланова хочет звать к себе.

16 апр[еля], среда

Написал Мифу ответ. Поехал на выставку, взял 4 картины и снес их фотографировать. Вернулся на выставку, пил кофе с Ник[олаем] Ос[иповичем] внизу в cafeteri’и.

Был все время на выставке, пока не настало время идти на 74-ю ул[ицу], № 145, к Коханским (Павлу и Софии Осиповичам)[768].

Перед Коханск[ими] зашел в пустую церковь (на 76^th St[reet], 184 E[ast]) — fathers of Blessed Sacrament[769]. Такого богатого и разукрашенного бесконечными горшками и резными цветами алтаря я не видал. В боковых алтарях две фигуры, закутанные в лиловые покрывала с головой, полутьма, 5–6 молящихся. Красиво построенный в класс[ическом] вкусе храм.

Они [Коханские] очень уютно и красиво живут. Хороший обед с коньяком и виски.

Кроме меня Белла и виолончел[ист] Белоусов. После обеда, дов[ольно] оживленного, музыка: trio Брамса, соната C. Franck’a для скр[ипки] и рояля; пьесы François Francœur[770]