Дневник. 1917–1923 - [41]
13 марта, вторник
Начал портрет Мифа. Большой овал. Буду п[исать] маслом. Рисовал — сеанс; в 3½ пришел Тройницкий, сделал с меня фотогр[афию] (для архива «Друзей книги»), сидел, смотрел книги. После обеда с Мифом пошел оценивать гравюры Цемировых. Позвала она тетю Милю и т[етю] Олю[637]. Ужасные все они чудища, отвратительн[ые], глупые.
Дома с М[ефодием] пили чай. <…>[638] ему обещал их не делать.
14 марта, среда
Рисовал на полотне Мифа. Приходила Анюта, подарил ей бутыл[ку] виски — она была в восторге. Пошел на собрание «Друзей книги» к 5-ти часам на Мойку в кв[артиру] Коленского. Было неинтересно. Обсуждали несущественное для меня: печати, бланки, способ принятия членов, опять об ex-libris’ах. Отвратительно холодно к тому же и в квартире, и на улице. Обедал у Поляковых с Д.С. Серебряковым. Потом предложил Вл[адимиру] Л[азаревичу] вместе отправиться к Элленбергу. У него много интер[есных] картин и фарфора. Пили чай и у него, и у Поляковых.
Домой поздно, Миф обо мне беспокоился и звонил к Поляковым.
Четверг, 15 [марта]
Рисовал Мифа.
Приезжала к 5-ти Солдатенкова, сидела почти до 7-ми. Мне с ней скучно, несмотря на déploiement[639] всех ее шармов, она меня не победит никак… Говорила о своем портрете и как я ее понимаю, если буду писать. Приглашала меня летом жить у них в Царском.
Вечером дома с Мифом. Менялись с ним акварелями и рисунками: <…>[640] сделал.
Спал эту ночь отлично.
16 марта, пятница
Рисовал Мифа. Потом с Ксенией по ее просьбе пошел на кв[артиру] Набоковых[641] к их сестре Коломейцевой[642] — помочь ей выбрать картины. Ни к чему, мог бы не жертвовать своего времени. Потом к Остроградскому в Европ[ейскую] г[остиницу].
Объяснил ему, что за мной нет никакой вины. Это по поводу нового общества «Друзей книги». Вечером дома.[643] Вечером Валечка, Анюта, Миф и непрошеный Женечка. Валечка пропел свои 3 нов[ые] романса на фр[анцузские] слова XVIII века. Очень милые, в особ[енности] на сл[ова] La Harpe’a. Читал Анюте стихи для нашей книги. Валечка ночевал.
17 марта, суббота
Начал Мифа красками. К 5-ти часам приехал с фарф[орового] завода В.В. Кузнецов с чиновником Никол[аем] Рафалов[ичем] (?), привезли с собой целый воз — фарфора, чашки ужасного вкуса, потом скульптура самого Кузнецова.
Вполне приличная, даже хорошая, не будучи сверхестественной. Я одобрил ее. Давал разные советы. Утомили меня, т. к. сидели до начала 8-го часа. Наспех пообедал и пошел к Платеру, взял у него обратно много вещей из наших залежей. Снес ему свою акварель, на которой он хочет нажить несколь[ко] денег.
Воскр[есенье], 18 [марта]
Писал Мифа, начал лицо. Для начала недурно. Потом в Реформ[атской] церкви концерт орган[ный] из вещей Баха. Гандшин[644] и Коханский. К 5-ти на последние минуты собрания «Друзей книги». Мне они что-то все больше и больше не нравятся. К 6-ти к Бенуа. Лелины[645] именины. Вкусный обед. Девочки влюблены: Атя[646] без ума от 19-летнего зефира, розового, аппетитного Черкесова[647]. Леля, разошедшаяся с Поповым[648], — в 18-л[етнего] Сазонова, тоже художника. В Атю влюблен какой-то маленький юнец — putto скверный. Попова переманила Надя Бенуа[649], неразлучная прежде с девочками и теперь у них не бывающая. Все это мне расск[азала] Анна Карловна, полусмеясь, у них-де бокаччиев «Декамерон».
Обедали эти юнцы и Степ[ан] Петр[ович]. Шура, котор[ого] я не видел мес[яца] два, сначала со мной, как мне показ[алось], был холоден, потом как по-старому.
Показывал мне кое-что из эск[изов] и новую пост[ановку] «Петрушки»[650].
Домой пришел к 10-ти, пешком в темноте; не мог попасть на трам. Пил чай с Мифом, с котор[ым] у нас <…>[651].
19 марта, понед[ельник]
Писал Мифа. Подвигаю сходство. Он очень доволен. Лежу на диване и записываю.
Перед приходом М[ефодия] — М. Курбанов[652], библиофил, котор[ый] у меня в 1-й раз — сам назвался — мне он не интересен. Был, ужасно мне не понравился.
Пошлый, банальный болтун, вероятно хам. Сочиняет и пишет музыку. М[ежду] пр[очим], гастрол[ирует]. «Магические акварели». Библиофил.
Вечером дома. Когда вернулся Миф, стали смотреть рис[унки] старых мастеров, ели сардинки в лимоне и томате с чаем. После чая <…>[653] … оба [друг друга][654] сделали…
20 [марта], вторник
Писал Мифа. Гулял на Морскую. Встретил Репина, одетого как мальчик. Высокая кепка, клет[чатое] платье, зелено-бежевое пальтецо. Был со мной чрезвычайно любезен, жал мою руку обоими своими руками. Хотя я не думаю, чтобы он меня любил. It is reciprocal[655].
После обеда пошел рядом в № 103[656] к Полоцкой-Емцовой, у котор[ой] обедали Шура с А[нной] К[арловной], Яремич и Эрнст. Бенуа рассеяно любезны, комплименты с знаком[ым] мне видом скуки и проклятья в душе. У них мне очень не понравилось: она сама, ее муж и отвратительный j[eune] hom[me][657], ее племянник, развязный и назойливый урод. Играла Debussy и Баха посредственно[658].
Вернулся домой в 10; пил чай с Миф[ом]. Пел франц[узские] романсы Годара и Гуно.
