Дневник, 1893 г. - [11]

12) Главное бедствие очень культурных людей, как Амиель, это их балласт разностороннего и, особенно, эстетического образования. Это больше всего мешает им знать, что они знают, как говорил Лаодцы (это болезнь). Им жалко выкинуть этот балласт, а с этим балластом они не могут уместиться на лодке христианского сознания. И им не верится, чтобы для такого простого дела, как христианское спасение, можно бы было пожертвовать таким сложным и утонченным. Это Амиель; имя им легион.

13) Милль говорит: «человечество получит большую долю счастья, когда каждый человек будет преследовать свое счастье под условием соблюдения правил и условий, требуемых для блага прочих, чем нежели когда человек поставит единственною целью благо всех прочих». Это справедливо, но только при том, чтобы под благом отдельного человека разуметь его благо духовное, т. е. согласие его с волей Бога, или, проще, удовлетворение требований своей совести (разума и любви). Каждый человек пусть ищет Ц[арства] Б[ожия] и правды его, пусть в этом положит свою цель, и получится наибольшее счастье всех, но тогда выйдет то, что счастье человека будет состоять в том, чтобы соблюдать те правила и условия, при кот[орых] достигается благо всех людей. Т. е. получится то самое, что отрицает Милль.

14) Лаодзи говорит о том, что высшее в мире есть пустота, как вместилище сосуда, пустота ступицы, пустота мехов кузнечных, что главное средство употребления есть пустота. Это ничто иное, как свобода — не политическая свобода, к[оторая] никогда не свободна, но свобода внутренняя, свобода от страстей, та свобода, без кот[орой] ничего не может быть совершено великого, т. е. та свобода, к[отор]ая, если есть у человека, делает его всемогущим.

15) Мужья ненавидят именно своих жен, как Лесинг сказал: была одна дурная женщина, и та моя жена. В этом виноваты сами женщины своей лживостью и комедиантством. Они все играют комедию перед другими, но не могут продолжать играть ее за кулисами перед мужем, и потому муж знает всех женщин разумными, добрыми, одну только свою знает не такой.

Вот и всё. События были еще то, что Revue des Revues напечатала скверный перевод Неделания, и это меня огорчило, и еще то, что я уже недели три совсем бросил чай, кофе, сахар и, главное, молоко и чувствую себя только бодрее. Вечер 10 ч.

6 Окт. 1893. Я. П. Е. б. ж.

[3 ноября.] Почти месяц не писал. Нынче 3 Ноября 1893. Я. П. Мы живем одни с Машей уже 2-ю или 3-ю неделю. Очень хорошо. Она совсем успокоилась, Лева едет за границу. Ему не лучше. Le salut est en vous¹⁵ вышло. Я кончил о религии. Написал Тулон и не посылаю. За это время мало думал, и если и думал, то не записал. Записано только следующее:

1) Ничто так не мешает людям понимать смысл жизни и жить, как должно, как то, что они придумывают себе специальные точки зрения. Так, положим, человека на ваших глазах убивают. Если у вас нет никакой специальной точки зрения вы броситесь отнимать или, по крайней мере, будете негодовать отговаривать, но если у вас точка зрения эстетическая, вы наблюдаете выражение чувств, позы...; если у вас точка зрения служебная, вы одобряете правильно[сть], или не одобряете неправильность с служебн[ой] т[очки] з[рения]; если у вас точка зрения религиозная, вы рассуждаете о грехе и т. п.

2) Многие люди, переходя от мирской жизни к христианской, бывают в тяжелом переходном положении тогда, когда всякая деятельность мирская потеряла смысл и не влияет, а деятельность христианская — форма служения Богу — еще не найдена. Когда находишься в этом положении, не думай, что можешь вернуться к старому, или что можешь оставаться в бездействии, но знай, что спасение только в новой, совсем новой, другой христианской деятельности: содейст[вии] установлению Ц[арства] Б[ожия].

3) Отчего всегда люди гадали на птиц[ах], внутренностях и на картах, пасьянсах? Гадание, обещающее успех, подбавляет энергии, надежды на успех. И потому, когда хочется гадать, знай, что хочется прибавки энергии, прибавь.

4) Жить до вечера и до веку. Жить так, как будто доживаешь последний час и можешь успеть сделать только самое важное. И вместе с тем так, как будто то дело, к[оторое] ты делаешь, ты будешь продолжать делать бесконечно.

5) Не думай никогда, что ты не любишь, или что тебя не любят. Это только нарушена чем-то всегда существовавшая и существующая любовь между тобой и людьми, и тебе надо только постараться устранить то, что нарушает эту вечно связывающую между собой людей любовь — к[оторая] всегда есть.

4 Ноября 1893. Я. П. Е. б. ж.

Нынче 22 Декабря 1893. И я уже более месяца в Москве. И ни разу не писал. Мне тяжело, гадко. Не могу преодолеть себя. Хочется подвига. Хочется остаток жизни отдать на служение Богу. Но Он не хочет меня. Или не туда, куда я хочу. И я ропщу. Эта роскошь. Эта продажа книг. Эта грязь нравственная. Эта суета. Не могу преодолеть тоски. Главное, хочу страдать, хочу кричать истину, кот[орая] жжет меня. — За это время многое было. Первое то, что меня перетащили сюда. С[оня] так страдала, томилась, так видно это б[ыло] по ее письмам, что я приехал. Другое, это то, что написал предисловие к Амиелю. 3-е — это тяжелая, не кончающаяся работа над Тулоном, к[оторую] я не могу бросить. Написал еще притчи — не кончил. От Л[евы] хорошие письма. Вот новая радость. Девочки ни то, ни се. М[аша] медицина — Таня живопись. — На днях б[ыл] тут музыкант Шор. Мы с ним говорили о музыке, и мне в первый раз уяснилось истинное значение искусства, даже драматического. Это будет первое из того, что я думал за это время.