Дневник, 1893 г. - [10]

5) Противники христианства в жизни говорят: вы хотите уродства, разрушения всего. Посмотрите, как правильно и красиво идет наша жизнь. А послушаться вас, и будет разгром. Это всё равно, что те люди, кот[орые] подштукатурят и подкрасят заваливающийся дом и, указывая на вырытые ямы для фундамента нового, скажут: вот, чего вы хотите.

6) С Страховым разговор: Он хочет во всем находить хорошее и, по крайней мере, не пропускать его там, где оно есть. Но дело в том, что, как ни опасно пропустить хорошее, не оценив его, еще опаснее признать хорошим и удерживать то, что мы призваны всей нашей жизнью уничтожать и заменять. На ноже ходить.

7) Другой разговор с Стр[аховым] о том, что, как дошли люди теперь до обеспеченья каждого человека от насилия, грабежа, убийства, от диких зверей, так теперь пора дойти до обеспеченья каждого человека от голодной смерти. Это теперь предполагается только, но этого нет. Как скоро правительство берет в свое ведение человека, оно его кормит.

Теперь 9 ч[асов] веч[ера]. Я устал очень, дурно спал. Нездоровится.

24 Августа 93. Я. П. Е. б. ж.

Нынче 4 Сентября. Я. П. 93. За это время был болен двое суток. Ничего не пишу, умственная бездеятельность, но душевно хорошо. Есть кое-что выписать; но нынче не буду, некогда. Написал Митрофану и Чертковым.

Завтра 5 С. 93. Я. П. Е. б. ж.

[5 октября.] Страшно взглянуть на последнее число, записанное в дневнике, так давно я не писал: ровно месяц. Нынче 5 Октября. Я. П. 93. Что было за это время? Лева всё не поправляется. Борьба с Машей. Я написал З[андеру], он написал мне. М[аша] написала ему нехорошо. Это очень огорчило меня. Надо не мешать им жить, не мешать им ошибаться, не мешать им страдать и каяться и идти этим вперед. Таня уехала в Москву на смену С[оне]. — Теперь С[оня] едет. Попов здесь. Мы с ним по немецкому Штраусу переводили Лаотзи. Как хорошо! Надо составить из него книжку. Всё время писал статью о религии. Как будто кончил. Написал еще начерно статью о Мопасане. Вот и всё. Мало думал и мало записывал. Вот что:

1) Наука — тюрьмоведение.

2) Есть два рода умов: один ум логический, эгоистический, узкий, длинный, и другой — чуткий, сочувствующий, широкий, короткий.

3) Есть два способа познавания внешнего мира: один самый грубый и неизбежный способ познавания пятью чувствами. Из этого способа познания не сложился бы в нас тот мир, к[оторый] мы знаем, а был бы хаос, дающий нам различные ощущения. Другой способ состоит в том, чтобы, познав любовью к себе себя, познать потом любовью к другим существам эти существа; перенестись мыслью в другого человека, животное, растение, камень даже. Этим способом познаешь изнутри и образуешь весь мир, как мы знаем его. Этот способ есть то, что называют поэтическим даром, это же есть любовь. Это есть восстановление нарушенного как будто единения между существами. Выходишь из себя и входишь в другого. И можешь войти во всё. Всё — слиться с Богом, со Всем.

4) Дети еще тем хороши, что у них нет дела, а они заняты только тем, как бы хорошо провести день. Так их и воспитывать надо. А мы торопимся приучать их к делу, т. е. к тому, чтобы вместо вечного дела перед Богом и своей совестью они бы делали то дело, к[оторое] установлено какими-то люд[ьми] по уговору, как игра.

5) Чтобы узнать, веришь ли в молитву, попробуй молиться о том, чего не желаешь или боишься.

6) Когда колешь жесткую плаху, первый удар отскакивает, как от стали, и думаешь, что ничего не сделал и напрасно бить. И беда, если заробеешь. Но бей еще, и скоро услышишь глухие удары. Это значит, что тронулось. И еще несколько ударов, и плаха расколется. В таком положении мир по отношению к христианской истине. А как я помню то время, когда удары отскакивали, и я думал, что это безнадёжно. То же и с людьми. Надо, как тот человек, кот[орый] стал вычерпывать море. Если он отдаст свою жизнь на дело, то, какое бы ни было дело, оно сделается, а тем более дело Божье.

7) Каждый поступок маленького ничтожного существа человека бесконечно малая величина, в сравнении со всеми действующими силами в бесконечном пространстве и времени; действие его бесконечно и по пространству и по времени.

8) Говорят, одна ласточка не делает весны; но неужели от того, что одна ласточка не делает весны, не лететь той ласточке, к[оторая] уже чувствует весну, а дожидаться. Так дожидаться надо тогда и всякой почке и травке, и весны не будет.

9) Да, добро только тогда, когда не знаешь, что его делаешь. Как только оглянулся, как в сказке о добывании живой воды, поющего дерева, так и пропало то, что добыл. Чтоб левая не знала, что делает правая — не предписание, а утверждение того, что, когда левая знает, то это уже не добро.

10) Радости прежней жизни вспоминаются в этой, как поэтическое чувство. Поэтич[еское] чувство — большая память и много пережитого в прежней жизни. Может быть, в прежней жизни я был атом, сложившийся в теле и стремившийся к соединению, и в этом была вся жизнь. Теперешняя жизнь для будущей покажется с своей любовью к людям таким же несложным простым законом притяжения.

11) Сколько разных сторон есть предмета, сколько радиусов шара = ∞, столько жизней мы проходим и будем проходить. Проходя же, делать дело совершенствования. (Все неясно.) Голова болит.