Дневник. 1873–1882. Том 1 - [12]
14 сентября. Пятница. Вторично ездил в Симеиз на свидание с агентами строительного общества, предложившего свои услуги для постройки дома. Место для этой постройки выбрано окончательно.
Слышал, что вчера приехал в Ялту английский принц Альфред, жених великой княжны Марии Александровны. Государь встретил его на пристани, под проливным дождем.
17 сентября. Понедельник. Покупка Симеиза окончательно утверждена; Нич привез мне купчую и получил условленную уплату.
Сегодня же приехал наконец мой сын; свидание с ним после продолжительных, дальних, трудных и небезопасных странствований его было, конечно, большой радостью для всей семьи.
Дочь Надя поехала вместе со старшей своей сестрой Лизой в Ливадию, куда мы были приглашены на вечер.
20 сентября. Четверг. Во вторник, 18-го числа, решился я наконец явиться в Ливадию. Поехал туда вместе с сыном; посидев вечером у дочери, отправились мы переночевать в Ялту, а на другой день утром представились государю, императрице и прочим наличным членам императорской фамилии, а также принцу Альфреду Эдинбургскому; затем проехал в Мисхор к великому князю Михаилу Николаевичу.
Свидание с государем было для меня тяжело; предстояло объяснение по трем неприятным делам. Сначала сам государь заговорил о своей резолюции на записке Делянова относительно приема в Медико-хирургическую академию. Его величество сказал, что не мог принять иного решения, хотя и знал, что я был постоянно в числе противников принятой ныне Министерством народного просвещения учебной системы. Я снова высказал свое мнение о том, что безусловное применение этой системы к Медико-хирургической академии и к медицинским факультетам университетов может иметь последствием еще большее уменьшение числа врачей, в которых уже и прежде оказывался недостаток; а так как на моей совести лежит забота о пополнении личного состава военно-медицинского ведомства, то я и не могу не заявить моих опасений. Продолжительные мои объяснения и доводы, как и следовало ожидать, остались без последствий.
Затем государь возвратил мне представленные мною возражения на журнал бывшей Комиссии князя Барятинского, и при этом опять не удалось мне вызвать со стороны его величества какое-либо определенное заключение. Государь явно желал предать забвению всё это несчастное дело. Я не настаивал и перешел к пререканиям моим с государственным контролером. Но и тут никакого положительного решения. Государь повторил, что государственный контролер исполняет прямую свою обязанность, излагая без утайки в своих всеподданнейших отчетах всё то, что замечено в контрольном отношении в действиях всех ведомств, и я напрасно принимаю к сердцу указания его, касающиеся Военного министерства. «Ты сам, конечно, не станешь утверждать, что во всем военном ведомстве не бывает упущений или злоупотреблений со стороны кого-либо из служащих; случаи эти не ставятся в обвинение самому министру».
На это я заметил, что вовсе и не высказываю претензий в отношении того, что государственный контролер, по возложенной на него обязанности, указывает в своих отчетах замеченные ошибки, упущения или даже злоупотребления служащих лиц и управлений; но упрекаю его лишь в том, что замечания эти излагаются в такой неопределенной форме, в таких общих выражениях, что неизбежно подают государю повод предполагать общий по всему военному ведомству беспорядок или злоупотребления, чему служит доказательством положенная на последнем отчете государственного контролера высочайшая резолюция, так огорчившая и меня и еще более главного интенданта Михаила Петровича Кауфмана. На эти слова государь возразил, что означенная резолюция относилась отнюдь не к высшим начальникам и не к целому управлению, а к тем исполнительным лицам, за которых ни я, ни главный интендант поручиться не могут.
Приходилось удовольствоваться таким разъяснением и перейти к другим, менее щекотливым предметам: хивинским делам, завтрашнему маневру двух рот в Ливадии и подобным. Вообще, государь желал быть любезным. Еще более была внимательна ко мне государыня императрица – как утром при представлении, так и вечером за обедом. Великий князь Михаил Николаевич и великая княгиня Ольга Федоровна (занимающие дом графа Шувалова в Мисхоре) также были очень любезны и продержали меня у себя до четырех часов, так что я не мог уже, как предполагал, заехать на возвратном пути в Орианду к великой княгине Александре Иосифовне.
Сегодня утром, покончив свои дела (с архитектором) в Ялте и заехав в Ливадию за дочерью Надей, возвратился к обеду в Мелас.
26 сентября. Среда. В понедельник совершили мы приятную поездку в «Магарач» и Никитский сад; познакомились там с главными лицами: директором Цабелем, главным садоводом Клаузеном, химиком Саломоном и главным виноделом Сербуленко. Последний очень любезно предложил нам свои услуги для совместного осмотра нового нашего имения и его виноградников. Переночевав в Ялте, во вторник заехали вместе с Сербуленко в Симеиз и к вечеру возвратились в Мелас.
Сегодня вся семья моя здесь в сборе.
7 октября. Воскресенье. Давно не открывал своего дневника. Время текло совершенно однообразно; я наслаждался полным спокойствием. Эта тихая, безмятежная жизнь среди семьи, в уединенной местности благотворно действует на телесное и душевное состояние. Более чем когда-либо мечтаю с любовью о будущем нашем приюте в Симеизе, и теперь мысли мои почти исключительно заняты устройством там нашего жилья и хозяйства. В течение последнего времени мы с женой продолжали вести переговоры с архитектором Поповым и с агентом строительного общества Поплавским, собирали данные, делали изыскания для устройства водопроводов, наняли садовника и винодела, рекомендованного главным виноделом «Магарача» Сербуленко, составляли финансовые расчеты и проч., и проч.
Граф Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912) – военный министр, член Государственного совета, почетный член Академии наук и всевозможных военных академий; энциклопедически образованный ученый, один из самых прогрессивных и просвещенных государственных деятелей своего времени. В историю граф Милютин вошел как сподвижник Александра II, во время правления которого в течение двадцати лет – с 1861-го по 1881-й – возглавлял Военное министерство и провел реформы, кардинально изменившие русскую армию. В 1874 году была отменена всеобщая воинская повинность для всех классов, сокращен общий срок службы с 25 до 16 лет, упразднены тяжелые телесные наказания, созданы кадетские гимназии, юнкерские училища, Военно-юридическая академия, специальные программы обучения для военных заведений, женские врачебные курсы, проведена военно-судебная реформа и т. д.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Мемуарная проза замечательного переводчика, литературоведа Е.Г. Эткинда (1918–1999) — увлекательное и глубокое повествование об ушедшей советской эпохе, о людях этой эпохи, повествование, лишенное ставшей уже привычной в иных мемуарах озлобленности, доброе и вместе с тем остроумное и зоркое. Одновременно это настоящая проза, свидетельствующая о далеко не до конца реализованном художественном потенциале ученого.«Записки незаговорщика» впервые вышли по-русски в 1977 г. (Overseas Publications Interchange, London)
Эдварда Бенеш, политик, ученый, дипломат, один из основателей Чехословацкого государства (1918). В течение 30 лет он представлял его интересы сначала в качестве бессменного министра иностранных дел (1918–1935), а затем – президента. Бенеш – политик европейского масштаба. Он активно участвовал в деятельности Лиги Наций и избирался ее председателем. Эмигрировав на Запад после Мюнхена, Бенеш возглавил борьбу за восстановление республики в границах конца 1937 г. В послевоенной Чехословакии он содействовал утверждению строя, называемого им «социализированная демократия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.