Дневная битва - [11]

Мелан развязала узелок, что находился ниже подбородка, и размотала головной убор. Ее руки действовали быстро, с выученной сноровкой расплетали хитроумное, на взгляд Инэверы, сооружение из ткани. Она постоянно поводила кистями, аккуратно и плотно наматывая на них шелк.

Инэвера была поражена, когда выяснилось, что голова девушки обрита нагло. Гладкая оливковая кожа блестела, как полированный камень.

В конечном счете от головного убора осталась тугая шелковая коса, спускавшаяся по хребту Мелан. Девичьи руки продолжили свой танец за головой, расплетали десятки перехватов, пока не остались две отдельные ленты, тянувшиеся к бидо. Но пальцы послушницы продолжали трудиться.

«Это все один лоскут», – поняла Инэвера, благоговейно следя, как Мелан медленно распускает бидо. Ощущение танца лишь укрепилось, когда Мелан принялась перешагивать через расплетаемые ленты, выбивая босыми пятками устойчивый ритм. Шелк охватывал ее бедра и промежность десятки раз и теперь падал волнами, виток за витком, укладывался петлями.

Инэвера изготовила достаточно корзин, чтобы оценить умение плести, и сейчас лицезрела совершенство. Такой мудреный наряд можно носить весь день, и ни один элемент не разболтается, а человек неискушенный наверняка запорет дело и никогда не распутает связанное.

– Плетеное бидо подобно паутине плоти, которая охраняет девственность, – пояснила Кева, швырнув Инэвере огромный моток тонкого белого шелка. – Ты будешь носить его постоянно, снимая только для омовений и по нужде; сплетать будешь здесь, в нижней палате Каземата. Ты не выйдешь отсюда без него ни при каких обстоятельствах, а если сплетешь неправильно, тебя накажут. Мелан научит, как это делать. Дочь корзинщицы управится без особых трудов.

Мелан фыркнула, а Инэвера с трудом сглотнула и постаралась не глазеть на голый девичий череп. Мелан была старше на несколько лет и очень хорошенькой без головного убора. Она простерла руки – на каждую было намотано не меньше десяти футов шелка. Инэвера сделала то же самое, и обе перешагнули через свои ленты, провисшие между руками, так что шелковые полоски расположились поперек ягодиц.

– Первый оборот называется «Страж Эверама», – сообщила Мелан, туго натягивая шелк и перекрещивая его над лоном. – Семь перекрестов – по числу Небесных столпов.

Инэвера повторила ее действия и умудрилась какое-то время продержаться, пока не вмешалась Кева.

– Шелк перекрутился, начинай заново, – велела дама’тинг.

Инэвера кивнула, обе девушки расплели связанное и начали снова. Инэвера свела брови, изо всех сил стараясь обматываться без изъяна. Кеневах сказала, что бремя ее ошибок ляжет на Мелан, и ей не хотелось, чтобы девушку наказали за ее криворукость. Инэвере удалось дойти до головного плата, когда дама’тинг сделала очередной выговор.

– Не так туго, – сказала Кева. – Ты же завязываешь бидо, а не бинтуешь расколотый череп шарума. Еще раз.

Мелан раздраженно посмотрела на Инэверу, и та вспыхнула, но им пришлось снова все распустить и начать с нуля.

На третий раз Инэвера поймала ритм и вошла в струю. Процесс стал естественным, и вскоре они с Мелан стояли в одинаковых шелковых бидо.

Кева ударила в ладоши:

– Возможно, девочка, из тебя все же выйдет толк. Мелан училась сплетать бидо не один месяц, а она из самых смышленых. Правду я говорю, Мелан?

– Как будет угодно дама’тинг. – Мелан скованно поклонилась, и у Инэверы возникло чувство, что Кева язвит.

– В купальню, – скомандовала Кева. – День кончается, и скоро откроются кухни.

При упоминании еды у Инэверы заурчало в желудке. Она уже много часов не ела.

– Скоро покушаешь, – улыбнулась Кева. – После того, как вы с девочками подадите ужин и отскребете посуду.

Издав смешок, она указала в сторону, откуда доносился плеск и валил пар. Мелан быстро расплела бидо и устремилась туда. Инэвера провозилась дольше – старалась не запутать шелк; затем пошла следом, шлепая босыми пятками по плитке.

Проход закончился большим бассейном с горячей водой. Воздух загустел от пара. Там находились десятки девушек – все наголо обритые, как Мелан. Попадались ровесницы Инэверы, но многие были старше, а некоторые уже почти достигли зрелости. Все они либо стояли и мылись в каменной купальне, либо разморенно сидели на скользких боковых ступенях, сбривая волосы и подрезая ногти.

Инэвера подумала о ведре теплой воды, которым они с матерью обходились для мытья. Их норма позволяла только изредка менять воду. Дивясь, она пошла по купальне; горячая вода ласкала бедра, а кончики пальцев легко бороздили поверхность, будто оглаживали выставленный на рынок шелк.

Их сразу же заметили. Лентяйки сели прямо, уподобившись шипящим змеям, и все глаза в затуманенном помещении приковались к двум девушкам.

Инэвера повернула назад, но путь к отступлению оказался закрыт. Кольцо девушек смыкалось плотнее, исключая бегство и не давая увидеть обеих снаружи.

– Это она? – спросила одна.

– Та самая, которую призвали кости? – подхватила другая.

Вопрошающие затерялись в клубах пара, девицы кружили, рассматривая Инэверу под всеми углами так же, как изучала кости Кева.

Мелан кивнула, и круг еще больше сузился. Инэвера ощутила себя сокрушенной под грузом коллективного взгляда.