ДМТ — Молекула духа - [11]

Дюжины исследователей по всему миру вводили головокружительное множество психоделических веществ тысячам психиатрических пациентов и психически-здоровых добровольцев. Свыше двух десятилетий щедрое правительственное и частное финансирование поддерживало эти исследования. Многие международные конференции, встречи и симпозиумы были посвящены последним открытиям в области исследования воздействия психоделических веществ на людей.

Сотрудники Сандоз Лабораториз раздавали исследователям ЛСД, чтобы те могли вызвать краткое психотическое состояние среди психически нормальных добровольцев. Ученые надеялись, что подобные эксперименты смогут пролить свет на такие психические расстройства, как шизофрения.

Сотрудники Сандоз также рекомендовали интернам, специализирующимся в психиатрии, принимать ЛСД, чтобы вызвать чувство сопереживания со своими психотичными пациентами. Эти молодые доктора были поражены временной встречей с безумием. Подобные встречи с собственными, ранее неосознанными воспоминаниями и чувствами, убедили этих психиатров в том, что освобождающие разум свойства ЛСД могут помочь в психотерапии.

В многочисленных научных публикациях говорилось о том, что привычный механизм устной терапии становился более эффективным с применением психоделического вещества. Множество научных статей описывало удивительный успех в помощи ранее неподдающимся лечению пациентам, страдающим от обсессий и компульсивности, посттравматического стресса, нарушений в области питания, тревоги, депрессии, алкогольной и героиновой зависимости.

Эти неожиданные достижения, описанные исследователями, прибегавшими к «психоделической терапии», побудили других ученых изучить благотворное воздействие этих веществ на отчаявшихся, испытывающих сильную боль, неизлечимых пациентов. В то время как вещества практически не оказывали воздействия на их общее состояние, психоделическая психотерапия поразительно влияла на этих пациентов. Депрессии развеивались, требования обезболивающих резко снижались, а сами пациенты гораздо лучше принимали свой диагноз и прогноз развития заболевания. Помимо этого, пациенты и их семьи справлялись с глубокими и эмоциональными вопросами так, как никогда раньше. Резкое ускорение психологического роста благодаря этой новой терапии выглядело многообещающим в тех случаях, когда время было основным фактором. Некоторые терапевты считали, что многие из этих «чудесных» откликов на психоделическую психотерапию были вызваны трансформирующим мистическим или духовным опытом.

К тому же, вскоре выяснилось, что опыт, переживаемый добровольцами, находящимися под сильным воздействием психоделиков, был удивительно схож с опытом тех, кто практиковал традиционную восточную медитацию. Совпадение изменения сознания, вызванного психоделическими веществами и медитацией, привлекло внимание писателей из ненаучных кругов, включая Олдоса Хаксли, английского романиста и религиозного философа. Хаксли получил свой собственный очень позитивный опыт с мескалином и ЛСД, под бдительным руководством канадского психиатра Хамфри Осмонда, который приезжал к нему в Лос-Анжелес в 1950-ых. Хаксли вскоре описал свой опыт приема веществ, и те размышления, которые они у него вызвали. Его работы о природе и ценности психоделического опыта были убедительны и красноречивы. Они убедили многих людей попытаться добиться, а многих исследователей — выявить духовное просветление посредством психоделических веществ. Несмотря на то, что его идеи стимулировали массовое движение к популярному экспериментированию с психоделиками, Хаксли твердо придерживался той теории, что только элитная группа интеллектуалов и людей творчества должна иметь к ним доступ. Он не верил, что обыкновенные мужчины и женщины могут употреблять психоделики наиболее безопасным и продуктивным способом.

Однако изучение безнадежных больных и обсуждение сходства между воздействием психоделических веществ и мистическим опытом столкнули между собой религию и науку. Исследования отходили все дальше и дальше от первоначальной программы Сандоз.

Выход ЛСД из лабораторий, произошедший в 1960-ых, еще сильнее усложнил ситуацию. Средства массовой информации кричали о реанимации, самоубийствах, убийствах, врожденных дефектах и разбитых хромосомах. Широко разрекламированный отказ от научно-исследовательских принципов Тимоти Лири и его команды исследователей в Гарвардском Университете привел к их увольнению. Эти события усилили растущее подозрение того, что даже ученые потеряли контроль над этими мощными психоактивными веществами.

Средства массовой информации преувеличивали и подчеркивали негативные физические и психологические эффекты психоделических веществ. Некоторые из этих рассказов возникли благодаря плохо организованным исследованиям, некоторые были просто сфабрикованы. Последующие публикации сняли с психоделиков обвинение в серьезной токсичности, ведущей к повреждению хромосом. Но эти последующие исследования вызвали гораздо меньше шумихи, чем первоначальные обвинительные отчеты.

В психиатрической литературе также начали появляться отчеты, описывающие «бэды», или противоречивую психологическую реакцию на психоделики, но количество этих отчетов также было невелико. Чтобы разобраться с подобными вопросами в рамках моих собственных исследований, я прочитал каждый опубликованный доклад, посвященный подобным негативным последствиям. Мне стало понятно, что уровень психиатрических осложнений при проведении контролируемого исследования, как среди психиатрических пациентов, так и среди нормальных добровольцев, был необычно низок. Но в тех случаях, когда психически больные или нестабильные люди принимали неочищенные или неизвестные психоделики, в сочетании с алкоголем и другими веществами, в неконтролируемой обстановке и с неадекватным надзором, возникали проблемы.