Дмитрий Кантемир - [16]
– Спасибо! – взволнованно сказал Кантемир, и озабоченное лицо его прояснилось.
К капитану Декусарэ подошли несколько лучников. Одни из них в кольчугах, у других шлемы на голове. Все они были уже не молоды, лет по пятьдесят-шестьдесят.
Капитан насмешливо присвистнул:
– Ваше место, старики, на печке, а не на ратном поле! – Повернулся к ним спиной.
– Ах ты щенок! – разгорячились лучники. – Напялил немецкий кафтан и уже думает, что он – генерал!
– Еще посмотрим на него в бою! – сказал крестьянин, что привел в лагерь всю свою семью, и выпятил грудь колесом: – А вы что толпитесь, будто бараны? А ну-ка, становись по одному!..
Лучники вытаращили на него глаза.
– Да ты в своем уме? Чего кричишь на нас?
– Кричу, потому что я ваш командир! Или, может, не нравлюсь?… А зовут меня Тодикэ. Вот так!..
Те, кому посчастливилось получить оружие, изучали приемы штыкового боя. Другие приставали к русским офицерам:
– Дайте и нам ружья…
Один из крестьян вложил русскому солдату в руку деньги:
– Продай мне хоть шпагу, друг!
– Да я тебе задаром бы все отдал, – засмеялся солдату – даже рубаху последнюю. Но шпагу… Бригадир меня за нее повесит!
Проходивший мимо Петр, услышав эти слова, одобрительно улыбнулся.
Капитан Декусарэ вместе с Илие Арборе обходил строй обнаженных по пояс деревенских парней.
– Мне не нужны простофили, растяпы и мокрые курицы! – приговаривал он, отбирая самых крепких и ловких на вид.
За ним по пятам, не отставая ни на шаг, следовала родика.
– Одно только слово, капитан!
– Бабам здесь нечего делать, боярышня.
– Одно слово – и я уйду!
Отобранные капитаном парни отходили налево, одевались.
– А мы? – забеспокоились остальные.
– За вами придет пехотный капитан, – бросил в ответ Декусарэ.
Отобранные парни были один к одному – и по стати, и по силе. Илие Арборе выстроил их в колонну.
– Вооружи и обеспечь конями, – приказал капитан.
– Коней больше нет.
– Найди.
7
Родика прошла в дубовую рощицу, что была неподалеку. Обернулась, посмотрела на оставшегося позади капитана и разразилась слезами.
Илие Арборе проводил ее взглядом.
– Поимей ты жалость, капитан! – сказал он Декусарэ. – Не видишь разве, как она мучается?
– Мучается? – усмехнулся капитан. – Вот и хорошо, И я когда-то мучался. Оставь меня в покое и занимайся своим делом!
Илие Арборе сделал поворот налево кругом, подошел к колонне парней и увел их. А Декусарэ тут же направился в рощицу, к Родике.
Плечи девушки вздрагивали от рыданий. Капитан отломил ветку от дерева и кашлянул:
– Ну что? Не говорил я тебе, что никуда от меня не Денешься?
Девушка зарыдала еще горше.
– Ладно, перестань! – уже мягче сказал капитан. Наклонившись, он обнял Родику за талию. – Один поцелуй – и все пройдет!..
Родика отпрянула от него.
– Не до поцелуев мне теперь!
Капитан хотел было рассердиться но, заглянув пристальнее в глаза девушки, раздумал. Понял: дело серьезное.
– Что с тобой?
Родика спрятала лицо в ладони.
– О-о-о!..
– Что случилось? Отец тебя из дома выгнал?
– Мне стыдно… Стыдно вам говорить! – простонала Родика. – Мне стыдно смотреть людям в глаза!..
– Да что случилось-то? Скажешь ты или нет?
– Такой позор!.. Лучше умереть…
Капитан опустился на колени, погладил ее по голове.
– Ну, прошу тебя…
– Бояре… Изменники… Бежали к туркам…
– Кто?
– Мой отец среди них…
Зной не спал и с наступлением ночи. В шатре везиря было душно. Двое арапчат обмахивали Балтажи-пашу опахалами.
Йордаки Русет и Антиох Жора опустились перед везирем на колени и поцеловали полу его халата.
– Говорите! – приказал Балтажи-паша.
– Поняв, сколь вероломно поведение господаря… – начал ворник.
– Короче! – прервал его везирь. – Ибо ночи летом коротки, а дни – длинны. Завтрашний день будет длиннее всех. И тяжелее. Нужно оставить время для отдыха. Сколько вас?
– Почти половина всех бояр дивана. И около трехсот наемников.
– Хорошо! – удовлетворенно произнес везирь. – А гяуров?
– Русских? – переспросил Антиох Жора.
– Около пятидесяти тысяч, – ответил Йордаки Русет.
– Я насчитал почти сотню повозок с ранеными, – добавил Антиох Жора.
– Русские войска голодают, – сказал ворник. – К тому же утомлены переходом.
– Сколько у царя пушек?
– Пятьдесят три.
– А какие силы у Кантемира?
– В лагере шесть тысяч. Остальные разосланы по селам за провиантом.
Везирь некоторое время молчал, разглаживая седую бороду. Его острые глазки довольно поблескивали.
– И кого хотите вы вместо Кантемир-бея? – спросил он немного спустя.
Йордаки Русет опустил глаза. Антиох Жора взглянул на везиря:
– Молдавия низко склоняется перед высочайшим султаном и покорнейше просит…
– Имя?
– Великий ворник Иордаки Русет.
Русет еще ниже склонил голову.
– Достойный человек! – сказал везирь то ли с похвалой, то ли с иронией.
Он хлопнул в ладоши, и в шатер вошел чауш. Балтажи-паша шепнул ему что-то на ухо. Чауш поклонился и вышел.
– А что за человек царь? – спросил везирь бояр.
– Врага легче ругать, чем хвалить, – сказал Русет. – К великому нашему огорчению… – Он нерешительно посмотрел в глаза везиря.
– Говори, – подбодрил его Балтажи-паша.
– Нужно признать, – продолжал ворник, – что он поистине велик.
– А ты – правдив, – сказал везирь. – И заслуживаешь молдавского престола…
Роман-шедевр в прогрессивном жанре трансреализма: большая часть событий происходит в бардо — пограничном месте-состоянии между жизнью и смертью (в буддизме). Сондерс, блестящий мастер короткой формы, написал трагическую семейную историю со сверхъестественной атмосферой, преодолевая все жанровые условности. Наследник Эдгара По и Германа Мелвилла, Сондерс в «Линкольне в бардо» соединил поэтичность и исторические реалии, взяв за основу реальный случай с американским президентом и его маленьким сыном. Этот роман действительно перенесет вас за грань реальности.Книга содержит нецензурную брань.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
Конец III – начало II века до н.э. Мир охвачен неистовым противоборством двух величайших держав за господство над Средиземноморьем. Мисдес, сын влиятельного сенатора, воюет в Испании под началом Ганнибала. У него обнаруживаются выдающиеся способности, и полководец предлагает ему стать дипломатом, наделенным особыми полномочиями. На новой службе Мисдес весьма успешен: мирит и сорит племена; привлекает новых союзников на сторону Карфагена. Получив задачу: спровоцировать конфликт с подконтрольным Риму городом Сагунтом, он замышляет хитроумную операцию, для участия в которой привлекает илергетов – самое могущественное племя Испании.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Очередной том новой серии «Великие войны», адресованной любителям истории, посвящён одной из самых интригующих эпох в мировой истории — эпохе крестовых походов. В него включены впервые публикуемый увлекательный исторический роман писателя Геннадия Прашкевича «Пёс Господень» и обширная подборка мемуаров и документов о походах крестоносцев.
Эта книга — повесть китайского писателя о «культурной революции», которую ему пришлось пережить. Автор анализирует психологию личности и общества на одном из переломных этапов истории, показывает, как переплетаются жестокость и гуманизм. Живой документ, написанный очевидцем и участником событий, вызывает в памяти недавнюю историю нашей страны.