Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка - [20]

«…баритон взрослел. Приятная седина, выразительные глаза, от которых поклонницы сходят с ума. Однако его главным оружием остается голос. Он стал еще более выразительным, что с особой яркостью проявляется при исполнении партий отрицательных персонажей…» – заключил некий Жулиан Сайкс.

Ирина Царенко, написавшая внушительных размеров работу под названием «Игры, в которые играет Хворостовский», много и красочно рассуждает о творческой составляющей жизни исполнителя, опираясь на его оперных героев и разбирая их с разных точек зрения, сопоставляя и сравнивая того, кто исполняет и того, кого исполняют. Анализ на мой взгляд сделан весьма талантливо. Часть исследования под провокационным названием «Игры супружеские и сексуальные…» гласит:

«…раз уж мы подошли к любви, то нам не избежать разговора о герое-любовнике. Скажу сразу (да это и не новость), что такое амплуа в своем идеальном виде – для баритона как раз не вариант, хотя именно в этом качестве любят эксплуатировать средства массовой информации имидж Хворостовского… В опере же на долю баритона достается либо одна, либо другая «половинка» этого амплуа – или любовник, но не герой, либо же герой, но не любовник. Хотя каждый из них неотразим».

Далее идут пространные рассуждения о роли и игре героев и любовников на сцене… В итоге рассуждения заканчиваются следующими фразами:

«…прошу прощения, если в разговоре об амплуа героя-любовника тон моих высказываний местами опускался до скрытой (или, может, даже явной?) иронии – думаю, что и сам Хворостовский к этому своему имидже относится с большой долей юмора. Ведь, в конце концов, для того, чтобы красиво и убедительно упасть в ноги женщине, вовсе не обязательно питать страсть к партнерше – достаточно всего лишь освоить технику такого падения, сделав его по возможности безопасным. И подобной сценичной «техникой» Хворостовский владеет в совершенстве».

В своей оценке автор права, достаточно вспомнить словно брошенные невзначай слова маэстро:

– Пожалуй, приоткрою сейчас некую завесу. Сейчас моя рациональность достигла той степени, что, находясь на сцене, я иногда остаюсь абсолютно внутренне холодным, а внешне – вроде страсти в клочья. Вот что страшно.

Наш герой пребывал в амплуа героя-любовника Дон Жуана в момент, когда произошла судьбоносная встреча с его самой что ни есть Музой – с женщиной, ставшей его судьбой. В1999 году Дмитрий должен был исполнять партию Дона Жуана в Женевском театре. А пианистка и певица Флоранс Илли играла одну из его любовниц, с которой он по сценарию целуется. Игра игрой, но тут красавец Хворостовский замечает, что жгучая брюнетка (а именно такие женщины его всегда и привлекали, хотя женился он на блондинке) вдруг начала его активно добиваться. Успешный артист, обладатель золотого баритона, предусмотрительно предупредил девушку, что женат и у него недавно родились дети. На что барышня-иностранка Фло ответила безапеляционно: «Ну и что?».

Говорят, Дмитрий долго сопротивлялся напору влюбленной красавицы, делая вид, что она его не волнует. Но все его усилия пошли прахом, когда он понял, что влюбился! А затем и женился на своей ненаглядной Фло.

Дмитрий в образе Дон Жуана и Флоранс за кулисами

Супруги Хворостовские вместе больше десяти лет, у них растут очаровательные дети – сын Максим и лапочка-дочка Нина. Флоранс не только быстро выучила русский, но еще и сумела прочесть на языке оригинала Чехова и Достоевского.

Как-то певчему папе пришлось отвечать на вопросы о младших детях, и вот что он сказал о крохе-Максиме:

«– Своему маленькому сыну Россию хоть немного уже показали?

– Максиму сегодня только два года, и он еще не готов к подобным путешествиям. Но он уже познает Россию, потому что постоянно слышит русскую речь. Для меня важно, чтобы он любил и понимал русский язык так же хорошо, как и французский, – родной язык своей мамы».

И еще одно удивительное событие: в том же судьбоносном 1999 году, в ноябре, в Канаде Дмитрий Хворостовский обратился к новому жанру, снявшись в фильме-опере по «Дон Жуану» Моцарта сразу в двух партиях: Лепорелло и Дон Жуана.

Певец принял участие в новых постановках оперы «Дон Жуан» не только в Женеве, но Сан-Франциско и на Зальцбургском фестивале, а также оперы Г. Доницетти «Любовный напиток» в «Метрополитен-опера». Спустя короткое время, в декабре 2001 – марте 2002 года он исполнил главные партии в новых постановках оперы Д. Верди «Дон Карлос» и оперы С. Прокофьева «Война и мир» (дирижер В. Гергиев, режиссер-постановщик А. Кончаловский).

Как-то ежедневная газета «Майами Геральд» (Miami Herald) написала: «Будучи величайшим баритоном мира, Хворостовский обладает к тому же исключительно привлекательной наружностью. В опере он – то изысканный Дон Жуан, то плутоватый всеобщий любимец наподобие Фигаро. Слушательниц его концертов покоряет его характерно русский внешний облик, а его эмоциональное пение способно свести с ума чувствительную часть аудитории». Думается, лучше и не скажешь!

Кто из нас будет отрицать, что фигура Дон Жуана – весьма сложная, противоречивая, и что, несмотря на свое изящество, пылкость, любвеобильность и востребованность, этот герой классических любовных сцен остается в душе одиноким? Ведь только образ, подернутый флёром одиночества, становится столь притягательным, что дамские сердца рвутся от горя и отчаяния заполучить его обладателя в свои объятия…