...Для того, чтобы жить - [20]

Зрительная память у Абдула была отличная. Он мог заучить наизусть целую страницу. Поэтому стоило только Олегу написать на обложке тетради, допустим, на уроке биологии «§ 61» и показать ему на миг, как растерявшийся было Абдул вспоминал, что в этом параграфе написано, и, к удивлению учительницы, довольно сносно отвечал урок.

— Эх, Абдул! — как-то сказал Олег. — Раньше бы тебе приехать. Вот была лафа! Бригадный метод. Представляешь? Вся группа разделена на бригады по шесть человек. Ответил я, скажем, по русскому языку или по истории — всей бригаде в журнал ставят: «оч. хор.», «оч. хор.», «оч. хор.». Отбарабанила Галка Студенцова без запиночки какое-нибудь подобие треугольников — пожалуйста! Всей бригаде «оч. хор.». Хоть я про это подобие, допустим, и понятия не имею…

— Мне бригадный метод хорошо бы! — вздохнул Абдул. — Только, может, неправильно это… Старый человек наша деревня говорит: «Без большой труд и маленький рыбка не вынимишь…»

Абдул продолжал работать: десятки раз читал правила, заучивал слова и целые обороты, писал и переписывал домашние задания. Хотя и медленно, но упорно продвигался вперед. Он уже верил, что одолеет язык и будет успевать по всем предметам.

* * *

К концу сентября зарядили дожди. Как по расписанию. Ночью и утром небо чистое. А с полудня будто гигантским магнитом тянет к городу тучи. И к началу занятий второй смены по крыше уже барабанит нудный дождь. После летней вольницы просидеть шесть уроков за партами мальчишкам нелегко. Хочется подвигаться, размяться. В такие дни ребята особенно охотно бегут на уроки труда.

Шефы, рабочие завода имени Октябрьской революции, школьные мастерские оборудовали с любовью. Не пожалели ни средств, ни времени. И столярная, и слесарная имели полный Набор инструментов, верстаки, необходимые материалы.

Раза два в месяц на занятия приходил член завкома Григорий Степанович посмотреть, чему ребят учат, как они усваивают рабочие навыки, узнать, в чем особенно нуждаются. Благодаря его хлопотам в мастерских появились постепенно хотя и старенькие, но исправные сверлильный и токарный станки, хорошее электроточило. Ребята гордились: таких мастерских ни в одной школе во всей округе не было.

Полновластным хозяином мастерских был Виктор Борисович Коротков. Высокий, худой, болезненного вида человек, он не терпел неточности, расхлябанности. Неизменно появлялся на уроках в аккуратно выглаженном халате, из-под которого виднелась светлая рубашка с серым, в полосочку, галстуком.

Ребятам казалось, что он знал и умел все. Умел владеть всевозможным инструментом, мог так интересно рассказать о любой, даже совсем простой вещи, что хотелось поскорей взяться за работу и сделать ее.

На мальчишек он не кричал и начальству на них не жаловался. Самым серьезным проступком во время работы в мастерских считалось нарушение правил техники безопасности. И самым большим наказанием — отстранение от работы.

Посадят тебя на высокую скамейку у двери. Вот и сиди там. Болтай ногами и смотри, как другие строгают, пилят, режут… На тебя никто и внимания не обращает. Будто ты — пустое место. Уже минут через десять — пятнадцать проштрафившийся начинает клянчить: «Виктор Борисович… ну разрешите поработать… Я больше не буду…»

Порядку и дисциплине на уроках Виктора Борисовича завидовали многие преподаватели.

Раньше Виктор Борисович работал инженером на химическом заводе. Однажды во время аварии, спасая цех от взрыва, наглотался ядовитых газов и долго болел. Врачи категорически запретили ему возвращаться к старой профессии. А жить без людей, без работы он не мог. И стал учителем.

Мальчишки знали, что напрягать голос он не может, поэтому, едва раздавался звон колокольчика, грохот и шум стихали, все поворачивались и слушали, что скажет учитель.

В мастерских не только учились, но и делали нужные вещи: столики и стульчики для заводского детсада, всевозможные полочки, стойки, штативы для кабинетов физики и химии, железные совки, противни для столовой. Поручали это тем, кто уже хорошо научился владеть инструментом. Работать на заказ считалось у мальчишек большой честью. Каждый стремился как можно скорей добраться до настоящего дела.

Любимой поговоркой Виктора Борисовича была: «Труд есть отец богатства, а земля — его мать!». И он не уставал повторять ребятам:

— Раз вы хотите стать рабочими, нужно прежде всего научиться уважать труд. Неважно, что ты делаешь, иголку или паровоз — все должно быть сделано на совесть. В этом гордость рабочего человека…

Ни одна вещь, сделанная ребятами, не покинула мастерской без самой тщательной проверки Виктора Борисовича.

В прошлом учебном году с Олегом произошел случай, который он запомнил надолго. В слесарной мастерской у Олега получалось все, как надо. Он ловко орудовал молотком и зубилом, мог опилить заготовку по угольнику без просвета, отлично нарезать резьбу. Ему учитель поручал самые сложные и требующие точности работы. А вот в столярной у него не ладилось. Дерево — материал мягкий. Строганул лишний раз рубанком или чуть перекосил полотно ножовки — и брак. Заготовка испорчена.

Многие уже выполняли работы на заказ, а Олег с Феодалом и еще несколько мальчишек никак не могли одолеть столярных премудростей.