Для тебя, Ленинград! - [68]

«Высадку десанта» начали только в 17 часов. Корабли артиллерийской поддержки открыли огонь. Тендеры и катера «КМ» строем фронта на полном ходу ринулись к берегу. Стремительно скользили торпедные катера, прикрывая их дымзавесами. В воздухе барражировали шесть истребителей Як-9, а перед этим над берегом кружили наши самолеты-разведчики.

Словом, все было сделано как надо. Противник принял наши действия всерьез, открыл огонь по десанту из всех видов оружия. Наш отряд артиллерийской поддержки воспользовался этим и обрушил 130-миллиметровые снаряды канлодок по этим батареям, а затем и по целям, выявленным высаженными на берег корректировочными постами. Вели канонерские лодки огонь и по заявкам командования 142-й дивизии.

Наши действия были высоко оценены командующим 23-й армией генерал-лейтенантом А. И. Черепановым. Он заявил: «Демонстративный десант сковал значительные силы противника и не дал ему перебросить свои войска на правый фланг, где наносился главный удар».

Совместными действиями сухопутных войск, авиации, флота и флотилии вскоре была прорвана мощная, глубоко эшелонированная линия Маннергейма и 20 июня освобожден Выборг.

Вслед за тем мы действовали у восточного побережья озера: силы флотилии приняли участие в Свирско-Петрозаводской наступательной операции.

14 июня командующий Карельским фронтом генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков на своем командном пункте ознакомил меня с планом операции. Цель ее — очистить от врага Южную Карелию. В наступлении войскам фронта должны были содействовать Ладожская и Онежская военные флотилии. Главный удар, форсировав реку Свирь, нанесет 7-я армия в направлении на север — Олонец, Питкяранта, Сортавала. Наша задача — высадить десант в составе 70-й морской стрелковой бригады в районе Гумбарицы или бухты Андрусово. Мы должны также помочь войскам форсировать Свирь, далее огнем корабельной артиллерии поддерживать части, наступающие вдоль побережья.

Уточнив в оперативном управлении штаба фронта интересовавшие меня подробности, я возвратился в Новую Ладогу. Вместе с начальником штаба капитаном 1 ранга А. В. Крученых, начальником оперативного отделения капитаном 2 ранга П. В. Шевцовым и начальником разведывательного отделения еще раз изучаем по картам разведывательным данным все восточное побережье озера и убеждаемся, что Гумбарица и бухта Андрусово не лучшее место для высадки десанта. Вход бухту Андрусово прикрывают вражеские батареи, расположенные на островах Сало и Гач. На берегу бухты поставлено проволочное заграждение. И подходы к берегу здесь плохие — дно усеяно валунами. Вдобавок место это находится очень близко к передовым позициям противника, с которых он всегда может снять части и бросить против немногочисленного десанта крупные силы. А главное, если наши войска быстро прорвут вражескую оборону, десанту здесь делать нечего: в первые же часы боя он окажется в тылу наступающих войск.

Куда выгоднее нанести удар севернее, допустим, в междуречье Видлицы и Тулоксы. Здесь десант будет действовать в 65 километрах от линии фронта, сможет перерезать проходящие вдоль берега шоссейную и железную дороги, лишив противника возможности подбрасывать подкрепление и эвакуировать войска. И условия для высадки десанта здесь более благоприятные: берег открытый, пологий, песчаный пляж шириной 80–100 метров. И глубины подходящие — катера и другие высадочные средства смогут подойти почти вплотную к берегу, транспорты — на расстояние 500 метров, а то и ближе.

Тщательно взвесив все «за» и «против», снова еду к Мерецкову. Кирилл Афанасьевич внимательно выслушал меня и в целом одобрил наш план.

Я заверил, что мы со своим делом справимся, а вот задачу десанту должен ставить сухопутный начальник. Кирилл Афанасьевич хитровато покосился на меня.

— А вы адмирала Нахимова помните?

— Когда-то изучал его биографию.

— Тогда наверняка знаете: он командовал и на море, и на берегу и очень не любил, когда ему мешали. Так поступали русские адмиралы. Вот и от вас я бы хотел, чтобы вы полновластно командовали и на озере и на берегу, где тоже будут драться ваши матросы.

— Благодарю вас за доверие, товарищ генерал армии, — ответил я, — но для дела будет лучше, если задачу командиру бригады по действиям после высадки все же поставит общевойсковой начальник.

— Ладно, — согласился Кирилл Афанасьевич, — идите к генерал-лейтенанту Крутикову, командующему 7-й армией, вы же с ним будете взаимодействовать.

18 июня штаб флотилии получил директиву Военного совета Карельского фронта: содействовать успеху войск 7-й армии, наступающих вдоль восточного побережья Ладожского озера; при поддержке авиации 7-й воздушный армии и Краснознаменного Балтийского флота глубоко обойти приморский фланг противника, перерезая коммуникации, и тем самым не давать ему ни подтягивать резервы к линии фронта, ни отводить в тыл отступающие части; быть готовыми к высадке 70-й морской стрелковой бригады в районе устья рек Олонка, Видлица. Готовность всех войск к выполнению поставленной задачи 20 июня 1944 года. Начало действий — по особому приказанию.

Итак, высаживать десант будем в историческом месте — в междуречье Видлицы и Тулоксы, где 27 июня 1919 года моряки молодой Советской республики нанесли удар интервентам. Десантной операцией командовал тогда талантливый моряк Э. С. Панцержанский. Начальником штаба у него был Г. А. Степанов, который после учил нас в Военно-морской академии. Та операция вошла в историю под названием Видлицкой. Мы, хотя и высаживались почти там же, назвали свою десантную операцию Тулоксинской. Под этим названием она и вошла в историю Великой Отечественной войны.