Для тебя, Ленинград! - [66]

Родной Ленинград, страданиями и мужеством которого мы жили долгие месяцы, где пало столько наших боевых друзей, был наконец избавлен от невиданных в истории лишений, бесконечных артиллерийских обстрелов и бомбежек. Это был большой светлый праздник не только для ленинградцев — для всего советского народа.

Мы, ладожцы, были горды сознанием, что в победе Ленинграда есть и наша скромная доля. Военные моряки вместе с пехотинцами, летчиками, зенитчиками ПВО отстаивали Дорогу жизни — тонкую нить, связывавшую блокадный город со страной. Вместе с воинами рабочих и автодорожных отрядов, железнодорожниками, речниками Северо-Западного речного пароходства моряки флотилии доставляли Ленинграду в самые тяжкие для него дни продовольствие, боеприпасы, пополнение.

Меня тронули строчки из блокадного дневника ленинградской школьницы Майи Бубновой, находящегося сейчас в Музее обороны Ленинграда: «У нас в Ленинграде — все герои. Но когда я вижу человека с Ладоги, мне хочется поклониться ему, как доблестному среди доблестных!»

Не случайно народ назвал Ладогу Дорогой жизни. Это была единственная магистраль, питавшая огромный сражающийся город летом и зимой. Коммуникация, созданная волею Коммунистической партии и народа, действовала беспрерывно, несмотря на все усилия противника нарушить ее.

Много лет прошло с тех пор, но и сейчас еще можно встретиться с заблуждением, что Дорога жизни проходила только по льду, что только одной ледовой трассе Ленинград обязан своим спасением от голода. Это неверно.

Дорога жизни — это единая коммуникация, включавшая в себя водную, ледовую, воздушную трассы через Ладожское озеро, а также железнодорожные и шоссейные дороги, связывавшие Ленинград с Ладогой, а Ладогу — со всей страной. Она пролегала и по воде, и по льду, и по воздуху.

Сейчас, когда враг был отброшен за пределы Ленинградской области, можно было подвести итоги деятельности ладожской магистрали.

За весь период блокады Ленинграда через Ладогу было перевезено в обоих направлениях 1 848 645 человек и 2 335 051 тонна грузов. Из всего этого количества на ледовую трассу приходится 736 145 человек и 645 965 тонн грузов, а на водную трассу — 1 112 500 человек и 1 689 086 тонн грузов.

Перемены на фронтах сказались на всей нашей жизни. С ремонтом кораблей (им руководили новый начальник технического отделения флотилии инженер-капитан 1 ранга Андрей Матвеевич Прокопенко) мы справились вовремя. 29 марта я уже доложил Военному совету флота, что корабли флотилии находятся в суточной готовности к выходу.

Четвертая военная навигация началась исключительно рано. Уже в марте после ремонта вышли в озеро канонерская лодка «Бурея» и транспорт «Чапаев», 1 апреля — канонерская лодка «Нора». Но потом внезапно с севера нагнало лед. «Шексна», вышедшая 14 апреля из Морье, за сутки продвинулась на 50 метров и только на пятый день совместно с канонерской лодкой «Бурея» пробилась к острову Сухо, доставив гарнизону снабжение, в котором он нуждался после длительной зимовки.

На новую навигацию план перевозок нам был значительно сокращен. Ленинград теперь в основном снабжался по вступившим в строй железным дорогам. На нашу флотилию ныне возлагались главным образом боевые задачи по содействию флангам наших приозерных армий, развивавших наступление на побережье Ладоги. Большие задачи возлагались на нас по обеспечению нормального судоходства по озеру и реке Неве.

Моряки 1-го и 2-го дивизионов катерных тральщиков, объединенных в один отряд под командованием старшего лейтенанта Бориса Алексеевича Коковихина (ныне контр-адмирал, заместитель начальника кафедры Академии Генерального штаба) очистили Неву от контактных и неконтактных мин на участке Шлиссельбург — деревня Новая. Ниже траление осуществлялось силами Ленинградской военно-морской базы.

Работа была тяжелая и опасная. Чтобы ликвидировать донные магнитно-акустические мины, тральщики со специальными тралами должны были проходить над одним и тем же местом десятки раз. И это по фарватерам, загроможденным затонувшими судами и различной боевой техникой. У железнодорожного моста возле деревни Кузьминки донная магнитная мина взорвалась под электромагнитным тралом лишь на 14 импульсе. Одновременно инженеры и минеры флотилии разоружали мины и фугасы, которыми враг усеял оба берега реки. Сразу вслед за тральщиками на Неве появлялись суда наших гидрографов и путейцев пароходства. Они очищали фарватеры от затонувших плавсредств и других препятствий, устанавливали буи, вехи, створные знаки. И быстрая Нева снова становилась судоходной.

Тщательное траление Невы дало нам многое. По ней к нам стали поступать новые боевые корабли, по ней же перебрасывались в Ленинград и Кронштадт освобождавшиеся на озере плавсредства. По Ладоге и Неве перешел в Ленинград отряд кораблей под командованием капитана 2 ранга А. Ф. Аржавкина, действовавший до этого на озере Ильмень, а к нам из Ленинграда прибыли еще три подводные лодки — «М-90», «М-90» и «М-102» под командованием капитан-лейтенантов Ю. С. Русина, Н. И. Карташева и Н. С. Лескового.

С изгнанием врага за пределы Ленинградской области Ладога утратила свое значение как основная коммуникация, связывавшая Ленинград со страной. Порты Северо-Западного речного пароходства, созданные во время войны, были расформированы. Стали налаживаться перевозки, как и в мирное время, по рекам Паша, Свирь, Сясь, Волхов, по Новоладожскому каналу, по приведенной в судоходное состояние Неве.