Для тебя, Ленинград! - [44]

Василий Федорович оправдал их наказ. Через несколько дней он на новом истребителе сбил «фокке-вульф», а вскоре еще несколько вражеских самолетов. Об этом рассказала наша флотильская газета «За Родину». Не раз писала она и о вологодском парне Игоре Каберове, который на своем истребителе также прикрывал наши корабли и сбил в воздушных боях немало вражеских самолетов.

Истребителям приходилось очень трудно. По расчетам, для воздушного прикрытия баз, портов, кораблей и береговых подъездных путей требовалось минимум 70–80 самолетов, а у нас их было вдвое меньше. Редкий воздушный бой проходил без значительного численного превосходства противника. И все же наши асы с честью выполняли свою задачу.

Немецкий летчик, сбитый над озером и взятый нами в плен, прямо заявил: «Мы боимся летать над Ладогой — здесь нас подстерегает смерть!»

Ладожцы гордились делами крылатых друзей. Гордились не только отважными истребителями. С благодарностью вспоминаю летчиков 58-й отдельной авиационной эскадрильи ВВС Краснознаменного Балтийского флота, которой командовал подполковник авиации Н. М. Каминский. Летали они на тихоходных самолетах МБР-2. Водили свои летающие лодки над хорошо защищенными объектами противника, бомбили вражеские базы и корабли, вели разведку. Передо мной донесение Н. М. Каминского: «С 13 августа по 12 ноября 1942 года эскадрилья совершила 244 боевых самолето-вылетов (это не считая полетов на разведку. — В. Ч.), сбросила на противника 78 542 килограмма бомб, уничтожила 13 складов с боеприпасами, 3 топливных склада, 34 строения, 17 автомашин, 21 железнодорожный вагон, разрушила 14 причалов, потопила катер».

Своими систематическими налетами эскадрилья затрудняла базирование вражеских кораблей и держала противника в постоянном напряжении. Разведку летчики осуществляли в любое время суток. В результате командование и штаб флотилии довольно точно знали обстановку на озере и своевременно получали уточненные данные об изменениях в базировании вражеских сил. Летчики предупредили нас, что в шхерах все чаще появляются немецкие быстроходные десантные баржи (уже не в одиночку, а группами): по-видимому, отрабатывают задачи совместного плавания. Это был серьезный сигнал. Для уточнения сил противника и его намерений я потребовал от командования охраны водного района и наших разведчиков раздобыть «языка».

В ночь на 25 августа катера МО старших лейтенантов И. П. Волошенко, И. И. Воронина и Н. П. Епихина направились к острову Верккосари. Остров скалистый, заросший лесом, местами спускающимся к самой воде. Катера ошвартовали у самых сосен, замаскировали сетями и ветками. Прочесали остров. Никого. Выставили наблюдателей. Ночь прошла спокойно, а утром неподалеку от острова показался разъездной катер. Наши корабли, быстро отдав швартовы, отрезали ему путь отхода.

Пулеметной очередью боцман «МО-213» главный старшина А. Т. Емельянов прошил, рубку катера. Из нее выскочили двое матросов и подняли руки. Старшина 2-й статьи П. С. Лизунов и краснофлотец Д. А. Шербина прыгнули на катер. Лизунов сорвал вражеский флаг. (Он теперь находится в Центральном военно-морском музее в Ленинграде.) Трофейный катер вместе с его командой был доставлен в Новую Ладогу. Допрашиваем пленных. Это финские матросы. Им уже порядком надоело воевать, фашистов они ненавидят и потому охотно отвечают нам. К сожалению, сведения их очень скудны. Да, они видели немецкие паромы и итальянские торпедные катера. Судя по всему, те готовятся к высадке десанта. С готовностью показывают места береговых батарей и постов наблюдения и связи в районе Лахденпохья.

— Нас послали за нашим командующим в бухту Сортанлахти, — сказал один из финнов. — Мы везли какие-то документы.

Раскрываем планшет. Карты западных районов озера со многими пометками. Вот это уже ценные данные. Наши разведчики и операторы ухватились за них обеими руками.

В ночь на 1 сентября к тому же острову Верккосари капитан 3 ранга П. А. Куриат снова повел три малых охотника. С вышки, расположенной на острове, наши моряки утром наблюдали маневрирование целого отряда вражеских кораблей — одиннадцати самоходных десантных барж (краснофлотцы окрестили их «крокодилами»), четырех торпедных и нескольких сторожевых катеров.

Скопление такого количества судов еще раз подтвердило наши данные о том, что противник создал на Ладоге внушительную флотилию. Куриат, учитывая многократное превосходство противника, принял решение в бой не вступать, а продолжать наблюдение за районом.

Днем показался торпедный катер. «МО-201» и «МО-215» сбросили свою маскировку и полным ходом стали сближаться с ним. Старший лейтенант П. С. Колесник, командовавший «МО-201», пошел наперерез противнику, а старший лейтенант Н. П. Епихин (командир «МО-215») зашел с кормы. Грохнул взрыв — фашистский катер выпустил торпеду, попавшую в скалу. После этого противник дал полный ход и направился к берегу под защиту своих батарей.

Малые охотники открыли артиллерийский огонь. Командовал носовым орудием секретарь партийной организации старшина 1-й статьи Н. А. Антонов. Он приобрел боевой опыт еще в годы гражданской войны. Участвовал в подавлении мятежа на «Красной Горке», плавая на линейных кораблях «Воля» и «Андрей Первозванный». Его снаряды попали в катер противника, тот задымил и сбавил ход.