Для кого цветет лори - [10]

Оникс горько усмехнулась. При всей его власти, она не боялась Светлейшего. Ошар не мог внушить девушке и капли тех эмоций, что охватывали ее при одной мысли о…

Она вновь тряхнула головой. Забыть. Надо забыть.

– Прекратите вертеться, вы не даете мне работать! – возмутилась мастерица, что укладывала ей волосы, и Оникс закрыла глаза. Ладони она снова сжала в кулаки, пытаясь удержать воспоминания. Тихо скрипнула дверь, но открывать глаз раяна не стала, решив, что это еще одна прислужница. И вздрогнула, услышав мужской голос.

– Это никуда не годится. – Оникс моргнула и уставилась в зеркало на вошедшего. Высокий, в длинном бордовом камзоле, расшитом золотыми нитями, украшенном рубинами и изумрудами. В вырезе бархата виднелась белая сорочка, пышные кружева пеной выплескивались до самого пояса, свисали из рукавов. Наряд дополняли черные бриджи и высокие сапоги с золотыми бляшками. На пальцах мужчины поблескивали многочисленные перстни с самоцветами, в мочках ушей мерцали камушки, длинные светлые волосы стянуты в хвост на затылке и перевиты многочисленными серебряными шнурами. Этот человек напоминал яркую, сверкающую, многоцветную птицу, непонятно как залетевшую во дворец. Но лишь до тех пор, пока не посмотришь ему в глаза. Серые и холодные, они казались прозрачными почти до белизны, кусками застывшего льда. Эти глаза рассматривали раяну внимательно и равнодушно, словно пришпиленную к дереву бабочку. И сразу становилось понятно, что яркие одежды скрывают не птицу, а жестокого зверя.

Прислужницы склонились в поклонах, и по их глубине Оникс догадалась, что перед ней важная персона. Впрочем, это было ясно и так. Однако представляться мужчина не спешил. Его взгляд снова прошелся по девушке: от высокой прически до кончиков бархатных туфелек. И вернулся обратно.

– Распустите ей волосы, – приказал он.

Мастерица, потратившая на прическу три часа, слегка побледнела и торопливо принялась снимать многочисленные заколки, удерживающие локоны. Другие прислужницы застыли в полупоклоне, так и не разогнувшись до конца.

– Ей надо закрыть грудь, – так же равнодушно приказал мужчина. – Отвратительное платье.

– Но декольте по последней моде… – пискнул мастер иглы и осекся. Его лицо залила смертельная бледность. Оникс осмотрелась с любопытством и фыркнула. Резко развернувшись, она посмотрела мужчине в лицо.

– Кто вы такой?

Прислужницы ахнули, мастер иглы издал какой-то полузадушенный хрип, но на лице гостя снова ничего не отразилось. Даже удивления.

– Вижу, госпожа Олентис не зря называет вас нерадивой ученицей, – неторопливо произнес он.

– Увы, за два месяца трудно избавиться от всех дурных привычек, – пожала плечами Оникс. – Их у меня много. Например, называть свое имя, общаясь с людьми. Или здороваться. Или вот еще – интересоваться чужим мнением. Но я простолюдинка и да – плохая ученица.

Она выдержала взгляд ледяных глаз, хотя это далось ей непросто. Но опускать глаза Оникс больше ни перед кем не собиралась. Мужчина смотрел по-прежнему без эмоций.

– Не переживайте, – негромко сказал он. – Во дворце отличные наставники. Они справлялись и не с такими… дурными манерами.

– Но пока этого не произошло, я не постесняюсь задать свой вопрос снова, – Оникс подняла голову еще выше, не обращая внимания на испуганную прислугу. – Кто вы? И почему вы отдаете приказы о том, как я должна выглядеть?

– Я отдаю такие приказы хотя бы потому, что гораздо лучше вас разбираюсь в моде, – он окинул ее взглядом. – Не думаю, что в Обители Скорби вы видели красивые платья. А те несколько, что подарил вам Ран Лавьер, вряд ли успели развить ваш вкус в достаточной мере за то короткое время, что вы их носили. К тому же это длилось недолго, не так ли?

Оникс закусила губу, заставляя себя успокоиться.

– Откуда вы об этом знаете?

– Я все о вас знаю, раяна, – мужчина со скучающим видом разгладил складку пышной манжеты, что прикрывала холеные руки.

– Не думаю, – Оникс сверкнула глазами от злости.

Мужчина небрежно пожал плечами.

– Ваши мысли меня не занимают. Они скучны, – он отвернулся, словно потеряв к ней интерес.

– Волосы уберите ей у висков, сколите заколкой. Вот этой, с синим цветком. Снимите все украшения. Все, я сказал. Платье наденьте другое. Простое, синее, в цвет ее глаз. Без вырезов и вставок, однотонное. На плечи набросьте палантин. Светлый. Концы пусть свисают драпировкой на спину. Никаких духов не используйте. Руки оставьте открытыми, без перчаток. Никаких украшений.

– Но, ор Итор, помилуйте, она же будет выглядеть, как простолюдинка! – почти простонал мастер иглы, с ужасом глядя на свое творение, которое ретивые прислужницы уже яростно сдирали с Оникс, не обращая внимания на ее сопротивление.

По губам мужчины скользнула еле заметная усмешка. Тяжелый наряд рухнул к ногам раяны, оставляя ее в одной нижней рубашке да деревянных пластинах, что сдавливали грудь и спину. Гость окинул девушку оценивающим взглядом.

– Как нам только что соблаговолила сообщить госпожа Оникс, она и есть простолюдинка. Чем немало гордится. Так что и выглядеть она должна соответствующе.

И чуть склонил голову, рассматривая Оникс в кругу суетящихся прислужниц, бросившихся исполнять его приказания. Мастерица так старалась скорее освободить волосы Оникс, что нещадно дергала прядки, и раяна с трудом удерживалась от протестующего шипения. Но делать это при госте ей категорически не хотелось. И снова по его губам скользнула усмешка.