Для Гадо. Возвращение - [24]

Шрифт
Интервал

— Во сколько оцениваешь? — наконец спросил я о цене.

Он обрадовался и немного загорелся — представился случай соскочить со ржавого гвоздя, откусаться, отмазаться, вернуть свое.

— Ну давай в тридцатку. Тридцать долларов, — назвал цифру наглец. — Новьё, два раза только одел, и всё, повязали. Тридцать долларов, — повторил он уже твёрже.

— Годится. Сам вижу, что новьё. — Мне было до ужаса смешно, но я держался как мог.

Когда я «снял» с него сапоги, а потом куртку и неважную шапку, он вроде бы опомнился, что-то уловил и понял.

— По-моему, тут не масть, брат, да-а… — Сейчас он был похож на клоуна, который не смеялся. — На чём же ты меня так лихо отжарил?..

Я подмигнул Сахару и Игнату, и те разом прыснули. Они уже все поняли, от и до.

Таким образом — через карты, при помощи их, в зонах часто «выясняются отношения» и показывают, кто есть кто на деле. Гусь был явно демарализован, выражаясь казенным языком, но мне этого было мало.

— Слушай, Абажур, — обратился я к нему достаточно скромно и как к равному. — Ты у меня ничего не выиграешь, конечно, но я могу дать тебе возможность отмазаться, если желаешь. Парень ты серьёзный, чего мелочиться? Я буду играть тебе «на сразу», твои, а ты мне — «на число». Устраивает?

Он призадумался и недоверчиво покосился на меня.

— Устраивать-то устраивает. — Самолюбие его уже было задето. — А на какое число? — спросил он затаив дыхание.

— Тебе виднее, говори. Моё дело — играть.

— А если нас раскидают по корпусам? Вот-вот ведь раскидают?

— Передашь через гонца. Принципов не будет.

— Идет. Расчёт — в конце месяца, через двенадцать — четырнадцать дней. Мне кое-что передадут в передаче, «зарядят», дома в курсе…

— Базару нет, бродяга! Присаживайся.

Я отстегнул Игнату сотку, попросив его сунуть её вертухаю, если тот задыбает нас в глазок и начнёт, хипишевать и требовать карты. А такое могло случиться.

— Хватит сотки для козла или добавить?

— За глаза хватит.

Игра пошла. Не скажу, что я легко его одолел, сказывалось мое состояние, да и он глядел в оба и осторожничал, но к вечеру того же дня Абажур был мне должен две с половиной штуки зеленью в переводе с русских на доллары. Он и сам был почти зелёным, как какой-то огурец. И Игнат, и Сахар уже понимали, что это фуфло, причем фуфло настоящее. Таких денег ему никто непередаст, потому что таких денег не водилось у него и на воле. У него самого. Кроме того, тюрьма не зона, такую сумму не каждый сумеет загнать, нужен надежный гонец, который тоже запросит не меньше трёхсот.

Дождавшись, когда он заснет мертвым сном, я написал несколько слов на листке и вручил его Сахару. Речь шла об Абажуре, о том, что я имею основания утверждать, что он — «наседка». Поэтому и обыграл его, поскольку иначе доказать не могу.

Сахар быстро пробежался глазами по тексту и передал записку Игнату.

— Я давно догадывался, — вырвалось у того непроизвольно. — У, козёл! — Он сжал кулак и потряс им в воздухе.

— Не спеши, — показал я на пальцах. — Он свалит сам, вот увидишь.

И действительно, буквально через день Абажур неожиданно запросился к врачу и долго-долго не возвращался. Затем за ним пришли.

— Выписали, братва, — врал ублюдок в присутствии ментов, собирая свои скромные пожитки. (Сапоги, шапку и куртку я уже подарил Игнату. Мужик был на седьмом небе от радости.)

— Счастливого пути, Абажур, — ядовито подколол он «наседку» и повернулся к нему спиной. Того передёрнуло, но он молча проглотил сказанное. А я лишний раз убедился, что Алёна была права. Порядочные так не уходят. Я же думал о шмоне, полагая, что гад непременно нашепчет ментам про доллары. Что ж, пусть поищут, может быть и найдут, если хватит ума.

* * *

Прошло девять дней с момента моего прибытия в лазарет, и я стал думать о смерти. Думать серьёзно и долго, думать, подготавливая себя к самоуходу. Да, жизнь виделась пошлой и паскудной, зато смерть… О, она была прельстительней самой прельстительной барышни и манила к себе, словно девушка, манящая к себе юношу, не ведающего порока… Как просто и легко, какой удивительной и милой иногда кажется смерть…

Я сделал всё, что требовалось. Никто не пострадал, судья Пырьев уже на воле, менты поостыли. Я уже шкандыбал по камере и кое-что мог. Но зачем мне нога? Зачем мне Тара и Алёна? Всё кончено, кончено без каких бы то ни было надежд на просвет. Писать? Можно, хочется, но смерть желанней. И почему-то ни капельки не страшно. Взять тазик теплой воды, примостить в койке, лечь и быстро вскрыть вены на обеих руках. Без проблем, секунда делов-то! Легкое головокружение и вечный, вечный покой. Воистину смерть прекраснее жизни, хотя считают наоборот. Здесь ждешь, там уже нет. А ведь именно ожидание чего-то, не считая боли, делает нас несчастными. Ожидание и злость, разочарование в удаче, надежде. Когда ничего не ждешь — проще, но тогда нет и радости потом, когда сбылось и исполнилось. Все отмерено, все! Кто мы в этом мире? Пылинки. Какой толк, что ты ушел гением и оставил великие труды? Кому? Зачем? Что изменится в судьбах людей? Они по-прежнему будут любить и ненавидеть, страдать, убивать и сидеть, как я. Ничего не изменится, ни-че-го! Как это старо и как ново для всякого человека…


Еще от автора Павел Андреевич Стовбчатый
Для Гадо. Побег

Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно.


Сцены из лагерной жизни

Эта книга не плод авторской фантазии. Всё написанное в ней правда.«Страшно ли мне выходить на свободу после восемнадцати лет заключения, привык ли я к тюрьме? Мне — страшно. Страшно, потому что скоро предстоит вливаться в Мир Зла…»«Да, я привык к койке, бараку, убогости, горю, нужде, наблюдению, равенству и неравенству одновременно. Отсутствие женщины, невозможность любви (просто чувства), самовыражения, общения были самыми тяжёлыми и мучительными…»«Портит ли тюрьма? И да и нет. Если мечтаешь иметь, кайфовать, жить только за счёт других — портит.


В бегах. Цена свободы

Долгих шестнадцать лет вор-рецидивист Михей вынашивал мечту о побеге. Первая попытка вырваться с зоны оказалась неудачной, и он вновь оказался на нарах. Но судьба предоставила Михею еще один шанс. Один из тысячи! И не воспользоваться им было бы непростительно. Тем более что запах свободы и смертельный риск пьянили и обостряли все чувства до предела. Будто затравленные звери, пробираются Михей и его подельник по кличке Граф по непроходимой тайге. Любая их попытка войти в контакт с людьми становится смертельно опасной и для них самих, и для окружающих.


Зона глазами очевидца

Писатель, публицист и защитник прав заключенных П. А. Стовбчатый (род. в 1955 г. в г. Одессе) — человек сложной и трудной судьбы. Тюремную и лагерную жизнь он знает не понаслышке — более восемнадцати лет П. Стовбчатый провел в заключении, на Урале. В настоящее время живет и работает в Украине.В книгу включены рассказы из лагерной жизни под общим названием «Зона глазами очевидца». Эти рассказы — не плод авторской фантазии. Все написанное в них — жестокая и беспощадная правда.


Рекомендуем почитать
Долина Розовых водопадов

Однажды в руки безработной журналистки Екатерины Голицыной и её друга Николая Артюхова попадает странная флешка с видеозаписью. Известный американский писатель Майкл Доусон просит помочь ему в поисках исчезнувшей жены, Лии, родители которой погибли от рук китайской секты «Чёрное Братство». Следы Лии ведут в Россию.Старая китайская легенда неожиданно оживает в наши дни. Маленький научный городок Техногорск становится центром борьбы добра и зла. Оборотни, карлики, московский вор в законе, всемогущий мэр города и сам Магистр «Черного Братства».Кто может противостоять им? К тому же Николай исчезает самым странным образом.


Выстрел из прошлого

Ирину Александрову в последнее время преследовали одни несчастья: смерть дяди, гибель тети, странные голоса по ночам, толчок в спину под колеса поезда — все эти события были связаны между собой. Но как — ответа не было. А ощущение чего-то страшного, неотвратимого, что должно произойти, нарастало.


Чисто компьютерное убийство

Заместитель командира воинской части в/ч № 755605 — собственно воинской частью был научно-исследовательский институт военно-морского ведомства — капитан первого ранга Гаврилов был обнаружен мертвым в своем рабочем кабинете. Прибывшая опергруппа не обнаружили каких-либо следов, отпечатков и других зацепок. Дело было поручено следователю военной прокуратуры Паламарчуку Василию Аполлинарьевичу.


Chameleon People

From the international bestselling author, Hans Olav Lahlum, comes Chameleon People, the fourth murder mystery in the K2 and Patricia series.1972. On a cold March morning the weekend peace is broken when a frantic young cyclist rings on Inspector Kolbjorn 'K2' Kristiansen's doorbell, desperate to speak to the detective.Compelled to help, K2 lets the boy inside, only to discover that he is being pursued by K2's colleagues in the Oslo police. A bloody knife is quickly found in the young man's pocket: a knife that matches the stab wounds of a politician murdered just a few streets away.The evidence seems clear-cut, and the arrest couldn't be easier.


South Phoenix Rules

A handsome young New York professor comes to Phoenix to research his new book. But when he's brutally murdered, police connect him to one of the world's most deadly drug cartels. This shouldn't be a case for historian-turned-deputy David Mapstone – except the victim has been dating David's sister-in-law Robin and now she's a target, too. David's wife Lindsey is in Washington with an elite anti-cyber terror unit and she makes one demand of him: protect Robin.This won't be an easy job with the city police suspicious of Robin and trying to pressure her.


Dirty Words

From the creator of the groundbreaking crime-fiction magazine THUGLIT comes…DIRTY WORDS.The first collection from award-winning short story writer, Todd Robinson.Featuring:SO LONG JOHNNIE SCUMBAG – selected for The Year's Best Writing 2003 by Writer's Digest.The Derringer Award nominated short, ROSES AT HIS FEET.THE LONG COUNT – selected as a Notable Story of the Year in Best American Mystery Stories 2005.PLUS eight more tales of in-your-face crime fiction.