Длинный кулак Чанцюань - [19]
Левой рукой он захватывает правую руку партнера и производит подсечку подушкой стопы (гоутуй) в нижнюю часть голени партнера (рис. 32). Не останавливаясь, А приподнимает правую ногу, пропуская под ней ногу партнера, затем подцепляет внутренней стороной правой голени ногу соперника, левой рукой захватывает правую руку партнера и наносит правый туйчжан в грудь Б (рис. 33).
16. Б — сночай — чжэньцзно — мабу — чунцюань. А — туйчжан — гуата.
Б сгибает правую руку в локте и подводит кулак к груди. Левую ладонь, согнутую в запястье, Б помещает на правое запястье А, таким образом захватывая его руку.
Одновременно внешнее ребро правой ладони, сгибаясь вокруг запястья партнера, давит вправо-вниз. Корпус Б чуть разворачивается вправо, усиливая импульс движения. Это — один из приемов раздела цинна (захватов и заломов), называемый "малое обертывание" (сяочай). Б переносит правую ногу через правую голень партнера, уходя от броска и несильно наносит удар в правую голень А (рис. 34).
Б с притоптыванием ставит правую ногу на пол, а левой ногой делает шаг вперед, принимая мабу, руки по-прежнему проводят прием цинна (рис. 35, а, б — вид спереди).
А левой рукой захватывает левое запястье Б, с усилием тянет на себя правую руку, срывая захват. Одновременно А поворачивает корпус на 90 градусов влево. Левой рукой, продолжая захватывать левую руку Б, он тянет влево, одновременно правой рукой толкает партнера в правое плечо. А переносит центр тяжести на левую ногу, а правую, не сгибая в колене, подает назад, подсекая левую ногу партнера (гуата) (рис. 36). Б с усилием выпрямляет корпус и делает левой ногой небольшой шаг за правую ногу А, принимая мабу или гунбу. Чуть сгибая левую руку в локте, Б наносит удар левым локтем в грудь А (рис. 37).
Заключительная позиция.
А делает шаг назад правой ногой, Б — шаг назад левой.
Оба возвращаются в исходную позицию, После этого весь комплекс можно повторить вновь, поменявшись ролями.
Из истории ушу
Базовое понятие китайской философии о взаимопереходе и взаимопроникновении двух противоположных начал Инь (темного, слабого, женского, негативного, луна, вода) и Ян (светлого, мужского, позитивного, солнце, огонь) нашли свое отражение и в ушу. Однако непосредственное проявление Инь и Ян в тао (комплексах) во всей их полноте мог воплотить лишь истинный мастер. Более простыми их проявлениями были движение и покой, проявляющиеся как во внешнем, так и во внутреннем состоянии. Грациозность и эффективность приемам ушу придавали резкие остановки (покой) и стремительные переходы в движения: "Движение доходит до предела, и наступает покой, когда покой доходит до предела — начинается движение". В каждый момент исполнения тао необходимо четко разделять эти два момента.
Например, встав в стойку (обретя состояние покоя), не следует делать лишних переступаний, т. е. смешивать покой с движением. А во время ударов и блоков надо включать в движение не только все тело, но и "использовать сердце". Правильное сочетание движения и покоя позволяет расслаблять те мышцы, которые непосредственно не участвуют в выполнении приема, что снимает излишнее напряжение и увеличивает выносливость.
В старом Китае преподавали ушу в специальных школах, которые назывались мэнь — врата. Это означало, что, поступая в них, человек входил в новую жизнь, оставляя за воротами все вредное — страх, злобу, ненависть, зависть. Иногда во время ритуала приема сжигалась старая одежда ученика или бумажка с его именем, что символизировало рождение нового человека.
Школой руководил учитель — шифу, которому ученик стремился подражать во всем: его походке, манере говорить, поворачивать голову и т. д. Занятия не были похожи на тренировки в нашем понимании — ученик старательно повторял го, что делал шифу, как бы пытаясь породить образ учителя в себе. Поэтому ученик назывался туди — дословно "последователь", "тот, кто ступает в след".
Шифу воплощал в себе мудрость ушу. Для него оно было не просто видом физической культуры или средством боя, но становилось целью, смыслом и символом жизни, каждый момент его жизни был наполнен ушу. Движения шифу полны внутренним содержанием, которое нельзя передать словами, но можно почувствовать сердцем, находясь рядом с мастером. Некоторых лучших учеников шифу тренировал отдельно, это были "ученики внутренних покоев" — нэйши туди. Самому лучшему учитель передавал все секреты школы и тот становился его преемником.
Таким образом воплощалась жизненная миссия китайского мастера — не дать угаснуть физической и духовной традиции его школы.
Школа была невелика пять-восемь человек. Шифу с туди денег не брал, но они преподносили ему подарки, кормили, убирали в его доме. Ученик был готов отдать за шифу все, даже свою жизнь, и это, безусловно, налагало большую ответственность на мастера.
В Китае полагали, что учитель, ежедневно совершенствуясь, сам постоянно учится. Человек, объявлявший себя "законченным мастером", не вызывал доверия. Поэтому считалось, что учитель — это не тот, кто лучше всех учит, а тот, кто больше других учится.
