Длинные тени лжи - [42]

Ферваниэль распахнул глаза в обрамлении слипшихся, мокрых ресниц, увидел нас и снова зажмурился.

— Я — убийца. — обреченно пробормотал он. — Это ужасно.

Мы озадаченно переглянулись.

Спустя десять минут мокрый и поникший эльф был водружен на стул, снабжен полотенцем, которое тут же начал немилосердно выкручивать и тянуть, пытаясь справиться с душевными метаниями.

Я устроилась подальше и туда же утащила Джарлана, создав для рыжего и Мика условия для относительно приватной беседы.

Северянин устроился напротив, на расстоянии вытянутой руки, закинул ногу на ногу и внушительно посмотрел на эльфа.

Тот выглядел таким убитым, что сердце защемило. Отобрав назад приемник, он пару минут лазил внутри, осторожно проводя длинными пальцами по дну и прислушиваясь к своим ощущениям; мокрая коса стала каштановой, подрастеряв свою пламенную яркость, да и серость кожи красоты ему не прибавила.

Даже кончики ушей пообвисли.

Эльф поднял глаза на Мика и тяжело вздохнул. Тот нахмурился.

— Давай с самого начала. — проговорил он и наклонился вперед. — С самого, самого начала.

Ферваниэль, сбиваясь с пятое на десятое, принялся каяться.

В общем, история выходила не очень красивая — я даже ухватила лист бумаги и принялась конспектировать. Некоторое время назад — насколько я поняла, примерно месяца три-четыре — в ряды не совсем людей просочились тревожные слухи. Мол, кто-то из высших магов пронюхал о количестве нелюдей что в городе, что вокруг города, и ищет простой и быстрый способ извести всех.

— Теперь мне кажется, что это была искусная ловушка. — печально проговорил эльф, нервно скручивая полотенце в жгут. — Как-то сразу все мои приятели начали говорить о том, что нужно быть готовым, что жизни нам больше не будет. Что люди, хоть и намного менее умелые в магии, чем мы, но зато намного более упорные и нетерпимые; что они найдет способ, и все мы…несколько дней я думал, не верил. А потом ко мне пришел Серый Король.

Я навострила уши, хотя куда уж больше. Джарлан вопросительно глянул на меня. Я одними губами обозначила «Потом» и снова превратилась в слух.

— …у него помощница из наших, любовница, говорят — я толком не знаю, все может быть. Он пришел ко мне и говорил, долго — о ней, о Леде — интересно, откуда узнал? О том, что мы все в опасности, а я последний из правящего рода, последний, у кого хватит умения создать что-то, чем получится уравновесить ситуацию. Он не маг, но он смог зажечь во мне ярость, а я и не знал, что она во мне осталась.

Ткань жалобно затрещала и поползла в сильных пальцах. Эльф тоскливо огляделся и снова сгорбился.

— Я работал несколько недель, Король…его люди приносили все, что я просил. Мы договорились, что он пустит яд в ход только тогда, когда будет прямая угроза, когда начнется нападение — он говорил, что у него везде уши и он успеет…успеет вовремя. Видимо, он решил провести испытания?

Эльф помахал коробочкой. Глаза лихорадочно блестели, нижняя губа редко подрагивала.

— Испытания… — пробормотал Мик и потер виски. — Сомневаюсь. Просто теперь у одного из самых опасных людей Империи есть яд, о котором никто ничего не знает. Как хоть работает это зелье, Карающий его раздери?

— Он срабатывает только на магах. Но он не мог пустить его в дело, потому что я не доделал. То есть яд убивает тех, кто владеет магией, но не делает различий между магами-людьми и магами-оборотнями. — торопливо заговорил эльф. — Я сказал ему, что нужно доработать, но он забрал тот вариант, сказал, дальше они сами…

Джарлан издал какой-то воющий звук и схватился за голову. Я со все возрастающим отвращением разглядывала рыжеволосого принца эльфов.

— Нельзя же быть таким тупым! — негодование прорвало все мои попытки удержаться. — Теперь не только всем нам кранты, еще и всем вам! Тебя что, вообще ничего не смутило в этой истории?

Мик кивнул в угол, где громоздилась башня из ящиков.

— Они его и пойлом снабжали. Причем редким, контрабандным. Надо думать, что мозги у него давно уже поплыли…

Повисла тишина.

Глава 23

Домой мы добирались в полном молчании. Задрапированный в старый эльфийский плащ темно-зеленого оттенка, огненный выглядел не то заблудившимся охотником, не то вовсе болотной кикиморой — по подолу присохла полоса грязи и редкие травинки. Ушлый плащ проигнорировал все наши заклинания для очистки и сохранил собственное бродяжье очарование без изменений.

У меня голова настолько распухла от обилия мыслей и переизбытка эмоций, что я забыла про одежду и ушла как была — в рубашке.

В воздухе метались мерцающие искорки инея. Мне почему-то казалось, что крошечные плоские снежинки похожи на пепел.

Вызвали патруль, нагрузили их телом, на которое я кое-как прилепила иллюзию — иллюзорный Мик оказался косоглазым, а я лучезарно улыбалась, глядя вокруг круглыми глазами — но я решила, что особо пристально нас никто разглядывать не станет.

Две иллюзии организованно потопали вслед за предметом привязки, я, спрятавшись за шторкой, выругалась и внесла изменения. Оба наваждения изменили маршрут и влезли в экипаж.

— Чуть пешком не ушли. — пробормотала я и вытерла пот со лба.

День только клонился к закату, а я устала так, что уже не хотелось ни сидеть в засаде, ни разгадывать все эти пугающие загадки — волю парализовало тихим, вкрадчивым ужасом. Вот так и влюбляйся в прекрасных принцев — на деле они глупы и опасны, и способны без лишних раздумий подставить всех в обмен на чушь и алкоголь.