Дизайн мечты - [55]

— Ну что ж, очень неплохо, — похвалила Ханна, уписывая поп-корн, который раздавали в павильоне «Алесси». В отличие от нас они догадались приманивать и подкармливать посетителей. — Ты по-прежнему очень напряжена в плечах, произношение не выдерживает никакой критики, но реплики почти идеальны. Вовремя подаешь и вовремя умолкаешь. — Я открыла рот, но Ханна предупреждающе подняла руку: — Знаю, знаю, ты не платила за обслуживание де-люкс, но критика бесплатно. Маленький бонус, специально для партнеров.

Мы с Ханной не партнеры. Когда я вернулась из Эшвилля, возбужденная, переполненная эмоциями, с толикой наличных и своими представлениями об успешном бизнесе, Ханна попыталась вступить в дело на правах инвестора. Я так и не постигла тончайших хитросплетений проекта, имевшего целью пополнить дефицит ее персонального бюджета за счет чужих состояний, но схема по широте размаха сильно напоминала «пирамиду», и в конце концов Ханна удовлетворилась статусом самой привилегированной сотрудницы. Но я не стала об этом напоминать. Подобные замечания — часть ее плана заполучить диван. Перебьется. Не сомневаюсь, Ханна и самаэто понимала.

Вернулся Ник из своих странствий, держа в одной руке кока-колу, а в другой — парусиновую торбу, набитую флаерами и рекламными буклетами. Сумку он вручил мне.

— Я подумал, тебе захочется посмотреть продукцию конкурентов. Но для беспокойства нет причин: твои изделия здесь лучшие по дизайну, павильон самый яркий и привлекательный. Я тут побродил по окрестностям — не на чем глазу отдохнуть. В интересах полноты отчета могу признаться, что остановился в начале ряда поглазеть на женщину, расписывающую коврики, но виной тому скорее новизна «живой» демонстрации, чем сами работы. Не думаю, что коврики нужно рисовать. Вязать крючком или ткать — да, но раскрашивать?..

Я по достоинству оценила дружескую поддержку, не позволив, однако, себя убедить. Выставка была огромна, а Ник отсутствовал всего минут десять. Вряд ли он успел все осмотреть.

— Спасибо, — сказала я, наугад вытащила из сумки несколько буклетов и принялась листать. Большинство брошюр напоминало мои цветные ксерокопии на дешевой белой бумаге, но встречались и добротные буклеты с глянцевыми страницами и цветными фотографиями. — У меня еще не было возможности пробежаться по выставке. Столько работы — присесть некогда.

Ник отпил глоток колы и огляделся.

— Ты уже видела Марка?

Я еще не имела такого сомнительного счастья, хотя знала, что Марк здесь. Более полугода назад я лично отсылала чек на оплату его участия в Международной выставке современного промышленного и бытового дизайна — он планировал представить новую линию своей продукции. Я собиралась зайти поздороваться к нему в павильон ближе к концу недели, втайне надеясь увидеть его раньше. Я мечтала, чтобы Марк случайно увидел баннер «Таллулаленда» и остановился как вкопанный. Мне хотелось, чтобы бывший начальник сорвал очки и уставился на мой павильон, словно не веря собственным глазам. Я желала, чтобы он провел рукой по столешницам моих оп-артовских столов и проверил мягкость дивана, обитого синтетической замшей, задаваясь вопросом, как ему в голову пришло меня уволить. Я жаждала раскаяния, горьких сожалений и досады. Рано или поздно мы, Уэсты, всегда берем свое.

Воздержавшись от откровенности, я покачала головой и ответила, что нет, Марка я пока не видела.

Ник отлично знал меня. Он чувствовал, что за простым «нет» кроется нечто большее, но не стал расспрашивать, понимающе кивнули сменил тему. Вот такая она, новая гармония наших отношений, спасение in extremis[36] по взаимному согласию, позволяющее справляться с чувством стыда.

— А отца видела? — не отставал Ник, готовый принять любые краткие ответы, которые я так же легко готова была дать.

— Отца?!

— Ну да. Разве он не ходит на такие мероприятия? Папа много лет не посещал Международную выставку современного дизайна. Эта информация в числе прочей легла в основу моего решения об участии и позволила с легким сердцем создать «Таллулаленд» в рекордно короткие сроки.

— Нет, в начале января он всегда отдыхает в Италии. Могут прийти его дизайнеры и потом сообщить начальнику, что его дочь участвовала в выставке. Ничего не имею против. К концу месяца, когда отец вернется, все уже закончится.

Слегка сбитый с толку, Ник пристально уставился на банку кока-колы, притворяясь, что ему нечего сказать. Однако у этого молодого человека в запасе всегда пара слов. Что-то явно было не так, иначе он не стоял бы с видом мальчика, пойманного за кражей печенья из банки.

Глубоко вздохнув, я приготовилась к худшему.

— В чем дело?

— Я послал твоему папе открытку.

Этого я не ожидала, недооценив вред, который способен причинить Ник.

— Повтори!

— Я послал твоему отцу одну из почтовых открыток с логотипом «Таллулаленда».

Такой подлости я и вообразить не могла.

— Получается, я отправила отцу открытку?

— С маленькой припиской: «Надеюсь увидеть тебя на выставке».

Я замерла от ужаса, как маленький ребенок, уставившийся на раскромсанные останки любимого одеяльца, пропущенного через шредер, и старающийся не закричать.