С несвойственной ему сноровкой Иван Петрович заложил стулом дверь и обернулся к начальнице.
— Эвелина! Я… я все время думаю о Вас. Мечтаю. Вспоминаю Ваши руки, ноги, э-э-э… короче, горю от страсти, — дизайнер с силой обнял начальницу.
— Я буду кричать, — шепотом сказала она, чувствую непривычные эманации.
— Кричи, о, кричи, знаком новорожденной любви будет этот крик, — Иван Петрович говорил, нес какую-то чушь, а руки его, между тем, ощупывали, оглаживали сухощавый круп начальницы, забирались под лифчик. И было что-то гипнотическое в словах и движениях, что Эвелина позволила прижать себя к сейфу. Резким движением дизайнер разорвал по шву узкую офисную юбку и потянулся к промежности. Начальница выгнулась и застонала.
В этот момент в дверь забарабанили.
— Клавка, открой, я сигареты забыл!
Иван Петрович с начальницей застыли у сейфа.
— Клавка, давай скорее, перерыв кончается!
Начальница, наливаясь розовым цветом, засопела и начала выворачиваться из-под Ивана Петровича.
У двери, потоптавшись, шумно вздохнули. Послышались удаляющиеся шаги.
Начальница заметалась по комнате, придерживая край разодранной юбки. Сорвав с вешалки оставленный кем-то цветастый платок, она обернула его вокруг талии и, одним движением выдернув стул, выскочила наружу.
Иван Петрович поплелся следом.
После перерыва слово взяла начальница.
— Не вижу смысла в дальнейшей демонстрации, — сказала она решительно. Иван Петрович начал мысленно сочинять заявление об уходе. — Представленный в первой части сегодняшнего заседания проект разработан во исполнение задачи, поставленной Президентом в ежегодной речи Федеральному собранию. Рост народонаселения является приоритетным направлением деятельности…
«Не такая уж она и стерва, — заметил таракан в голове. — Ну, ничё, не дала, так хоть потрогал.»
«…выпустила пробную партию кофейного набора „Секс в нашем городке“. Все комплекты были скуплены массажными салонами, кроме одного, доставшегося партии „Защита материнства и детства“. Распоясавшиеся суфражистки показательно раздолбали комплект на площади перед зданием Мэрии. „Спрос на кофейный набор значительно превышает возможности вашей фабрики, — сообщил ведущий дизайнер проекта. — Придется подключать дополнительные производственные мощности. Заключен контракт с…“»
«…необыкновенный пациент. Молодого человека нашли во дворе гостиницы „Центральная“. Непонятно, как он проник на охраняемую территорию. При нем была только бутылка пива и никаких документов. Я слышала, он полный овощ, но, говорят, у него время от времени… как бы… встает.
— Диагноз, я бы сказал, противоречивый. В мировой практике обычно отключают подобных больных от кислородного аппарата по истечении некоторого времени, если лечение не дает эффект, но в данном конкретном случае периодическое возбуждение детородного органа симптоматизирует определенную мозговую активность.
— Бе-е-едный.
— Девушка, нет, нельзя! Не трогайте!
— Ой, смотрите, пошло-пошло! Ух ты, вот это да! Здоровенный. Профессор, мне показалось, он что-то сказал?
— Есть основание полагать, что он называет свою фамилию. Чонкин, Котенкин, Ручонкин. Трудно разобрать.
— Наши радиослушатели сообщают, что больного опознали как Евгений Соплющенко, помощника электрика на городской подстанции.
— Этот вопрос не ко мне, а к милиции. Пойдемте, не будем мешать лечебному процессу».
Хлопнула дверь. Больной мотнул головой по подушке и снова застыл. Пересохшие губы шептали чуть слышно: «Девчонки… дев… чон… ки…»
