Дизайн безоблачной жизни. Большая книга практик и медитаций для всего и от всего - [7]

Осознанность помогает понять истинную задачу еды

Будучи студенткой журфака в США, я тайно грезила о профессии писателя. Главным писательским событием тогда для меня был двухнедельный семинар на островах Ки Уест во Флориде, на котором собирались самые-самые в этой области люди, чьи книги я перечитала вдоль и поперек. Понятно, что мне было необходимо попасть на этот семинар. Но будучи студенткой, я жила на стипендию, а конференция была дорогостоящим удовольствием. Значит, надо было получить стипендию и на нее. Мне повезло, и уже через пару месяцев я с благоговением слушала выступления своих любимых авторов, а по вечерам общалась с ними в кулуарной атмосфере за бокалом пинаколады на пляже при комфортной январской температуре +25.

Темой семинара была «Еда в литературе». То есть именитые литераторы и журналисты со сцены говорили о том, как и что они пишут о еде. Приезжала даже редактор Джулии Чайлд, поделившаяся воспоминаниями, которые легли в основу фильма «Джули и Джулия» с Мерил Стрип в главной роли. В моем понимании, еда и литература были несовместимы, писать о еде я не любила и не умела, но кто же думает о таких деталях, когда стипендия покрывает все расходы, включая проживание и питание? Но когда мои любимые писатели стали обмениваться с нами, слушателями, рецептами прямо со сцены, я тихонько завыла. Мне стало скучно, грустно, и я пошла в дом, где когда-то жил Хемингуэй, знакомиться с его шестипальцевыми котами.

Тогда-то я и поняла окончательно, что еда для меня – это приятный продукт, с помощью которого я поддерживаю жизненные силы, и только. После того, как я поем, я о ней забываю. Я не думаю о том, какое вкусное было мороженое в Турции, не вспоминаю домашние блины (по возможности) и не мечтаю оказаться в Италии, чтобы попробовать знаменитую неаполитанскую пиццу (но если уж я в Италии, не попробовать ее – почти грех). Я отношусь к еде с уважением, которого она заслуживает, не люблю ее выкидывать, иногда даже люблю ее готовить. Но ради нее я не живу, еда для меня не является культом.

Осознанность помогает принимать ту еду, которая в этот момент доступна

Еда – это, безусловно, зона комфорта, и мы все ей подвержены. Многие путешественники особенно поймут, о чем здесь идет речь. Если кто-то привык пить куриный бульон при простуде, то организм по привычке может захотеть того же, несмотря на то, что ты находишься в этот момент в группе восходящих на Эверест. Примерно то же самое происходит в Индии среди русскоязычного населения, которое очень сильно скучает по гречке (удивительно, что в России у них же она не пользуется такой популярностью), жареной картошке, борщу и салату оливье. И в это время из виду упускается то, что вокруг столько вкусной местной еды, которая может заменить любую привычную.

Понятно, что когда люди подолгу живут за границей, им периодически не хватает российских продуктов. Но когда это ограниченная по времени туристическая поездка, местная еда практически всегда оказывается лучше той «комфортной», которую мы так часто ищем в местах, где ее сложно достать. Расширение зоны комфорта может причинить дискомфорт. Но не надолго, потому что пользы от этого будет намного больше. Попробовавшие поймут, о чем я!

Осознанность подходит только для однозадачности

Долгое время я любила есть в компании своих любимых американских сериалов. За поглощением пищи и кино я не замечала, как поедала огромное количество еды, которое меня толком не насыщало. Осознанность не умеет сидеть на двух стульях одновременно. Если она смотрит сериал, то она смотрит сериал. Если она принимает пищу, то она принимает пищу. Таким образом еда проскакивала в организм практически незаметно, а значит, организм не получал сигнала о насыщении, и мог съесть больше, чем ему надо. Следом шло растяжение желудка, чревоугодие, лишний вес… ну вы поняли схему.

Со следующим осознанием помог Чарльз Айзенштейн, который в своей книге «Йога и питание» сказал, что мы едим то, что мы смотрим, слушаем, и о чем говорим во время поглощения пищи. Таким образом, даже не хочется вспоминать, что я «съела» за просмотром «Правосудия Декстера» и «Ходячих мертвецов». Теперь переучиваюсь. Дело идет со скрипом, но верю, что осознанность победит. И действительно, таким образом насыщение пищей происходит намного быстрее и поддерживает организм дольше.

Осознанность в еде дарит ощущение свободы выбора

Слово «диета» ввергает меня (и многих) в моментальную депрессию. Одна мысль о том, что надо себя в чем-то ограничивать, вызывает у меня воспоминания, которые, судя по всему, достались по наследству от предков. Даже если это кукуруза, которую я особо не ем, если ее нельзя есть, то сразу очень хочется. Поэтому, чтобы не вгонять свой организм в стресс, я пользуюсь волшебным правилом: исключаю все под названием «диета» из своей жизни. Опять же, уточню – не потому, что они не работают. Они не работают со мной, и всеми людьми, которые склоняются в сторону осознанного подхода к жизни в принципе. Я говорю себе, что достойна любой еды, которую захочет мой организм. И все, стресс уходит, приходит расслабление, и я больше не бросаюсь на кусок торта. Потому что знаю, что могу его съесть в любой момент, а могу и не съесть. Это ощущение свободы выбора окрыляет.