Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова - [62]

— Дай мне уйти, Скотт, — сказал он.

— Нет.

— Я не совершал преступления, Скотт. Повторяю, никто не собирался убивать Рамиреса. Я хотел только выиграть в Лос-Анджелес уже ушла телеграмма с именем победителя. Приди первой другая лошадь, меня бы просто убили. Медленно, бочком, полуобернувшись ко мне, он продолжал двигаться в сторону стола. За его спиной я не видел лежавшего там револьвера, но он по-прежнему держал перед собой вытянутую руку.

— Кому ты послал телеграмму, Хэммонд?

Он быстро назвал несколько имен. Мне они ничего не говорили, но для Куки Мартини будут означать, вероятно, многое. Потом он сказал.

— Я сделаю тебя богатым, Скотт. Мы сами выбираем победителя, но ставим на других лошадей. Конечно, мы проигрываем, но увеличиваем тем самым неравенство ставок в нашу пользу. Пари записывают в Штатах, хотя кое-кто принимает ставки и здесь. У нас миллионные прибыли, Скотт, ты станешь миллионером. — Его рука лежала уже на краю письменного стола.

— Как ты выбираешь победителя, Хэммонд? — «Надо дать ему время. — думал я. — Пусть доберется до оружия». С каждой минутой рука Хэммонда дюйм за дюймом приближалась к заветному револьверу.

— Мы узнаем от друзей, которая из лошадей в форме. Ну, а жокей… Парочку мы просто купили. Ещё одного припугнули, что сообщим жене о девке, с которой он погуливает. С Рамиресом мы ошиблись, Скотт, тут нам просто не повезло. — Самообладание постепенно возвращалось к Хэммонду. — Послушай, Скотт, будь благоразумным. Если ты сдашь меня копам, то меня сразу выпустят. Ты знаешь Вальдеса? Он прикрывает меня, его слово — закон. А у тебя нет доказательств. Ты просто не можешь выиграть, Скотт. А я дам тебе сто тысяч зелененьких.

— Мало. — Я не видел его заведенной за спину руки. Я знал, что он уже держит револьвер и лишь выжидает удобного момента, чтобы рискнуть. Я знал также, что Хэммонд говорил правду. Мои обвинения против него повисли бы в воздухе, в суде их легко мог опровергнуть мало-мальски опытный адвокат. Вальдес помог бы ему выбраться из самой критической ситуации.

— Я дам тебе все, что ты пожелаешь.

— Всё равно этого будет недостаточно.

Он прикусил губу.

— Ты кретин, Скотт. У каждого есть своя цена. У тебя она тоже есть. Я уверен. — Его голос становился всё громче и пронзительней. — Ты идиот, идиот. Я заплачу тебе. Я…

С его стороны было непростительной глупостью поступить так, как он поступил в следующий момент. Неожиданным резким движением он бросился на пол.

От напряжения его лицо сделалось мертвенно бледным в вытянутой руке он держал револьвер. Он начал стрелять ещё до того, как направил его на меня. Пуля пролетела в ярде от моей головы. Он, наверно, стрелял бы ещё, но я мягко нажал на спусковой крючок, прогремел выстрел и язык пламени метнулся навстречу Хэммонду. Он дернулся, когда в него попала первая пуля. Потом я выстрелил ещё несколько раз, и на его светлой сорочке зажглись алые кружки.

Он опрокинулся навзничь. Его слабеющие пальцы судорожно цеплялись за револьвер. Не желая рисковать я выстрелил ему в голову.

Да, Хэммонд проявил легкомыслие, затеяв со мной перестрелку. Он вынудил меня нажать на спусковой крючок. Я выполнил долг гражданина, защищая себя. Черт возьми, ведь я был на волосок от смерти.

Хэммонд не двигался. Я был уверен, что он никогда больше не будет двигаться. Но он оказался прав — у меня, как и у всех, была своя цена. И он только, что её заплатил.

Оставались ещё кое-какие мелочи, к примеру, Келли и его дружок. Но они могли подождать. Я оставил Хэммонда на полу, а сам вернулся наверх. Нужно было убираться, пока не вернулся очередной бандит. Я не стремился к новой встрече с преступниками на их территории.

Элен по-прежнему сидела на кровати. Руки она крепко прижимала к глазам. Когда я захлопнул за собой дверь, она медленно отняла их и глянула в мою сторону. Она смотрела на меня минуту, не меньше, и я видел, как страх постепенно покидал её лицо. Я не узнал её голоса — так он изменился за последние полчаса.

— Я чувствую себя совершенно разбитой, Шелл. Боюсь, что сойду с ума. Когда прогремели выстрелы, я почему-то была уверена, что он убил тебя. А мне так хотелось, чтобы ты вернулся. — Прикусив губу, она слегка шевельнулась на кровати. Её тело оставалось абсолютно нагим.

— Набрось на себя что-нибудь. Надо смываться отсюда к чертовой матери.

Морфий продолжал оказывать свое действие, я, как и раньше, чувствовал себя властелином вселенной, кровь стучала у меня в висках, в голове не прекращался шум. Она побежала к шкафу и, достав мужской плащ, прикрылась им. Потом бросила взгляд на окровавленное тело Рата.

— Бежим, — сказала она, отворачиваясь. — Бежим куда угодно, только скорее, скорее.

Много позднее Элен всё ещё оставалась в чужом плаще. Она сидела на диване, поджав под себя ноги. Я пристроился рядом. Морфий медленно улетучивался из моего организма, но разве требовался мне сейчас допинг? Наклонившись, я притянул её к себе. Она провела рукой по бинтам на моей груди. Её лицо находилось в дюйме от моего.

— Тебе больно Шелл, но я буду нежной, заботливой. Ты убедишься сам…

Я поцеловал уголки её рта, затем щеку, губы и наконец коснулся её розового ушка.