Дивиденды на смерть. Смерть на ипподроме. Золотая подкова - [43]

Ночной воздух приятно обдувал ему лицо, когда он шел по улице, направляясь к своей автомашине.

Она стояла на том же месте, где он припарковал её сегодня после телефонного разговора с Гордоном. Ему казалось, что с того момента прошло не меньше нескольких недель. Он медленно поехал в сторону дамбы, заглянув по пути в знакомый гараж с круглосуточным режимом работы, где позаимствовал лопату и тонкий стальной прут с заостренным концом. На небе блестел отраженным светом полумесяц, прикрытый рваными облаками; легкий бриз покрывал рябью поверхность залива Бискейн. Время перевалило за полночь, и движения транспорта почти не наблюдалось. К тому времени, когда Шейн достиг берега океана и повернул на север, ветер усилился, украсив поверхность воды белыми барашками волн. Он поехал ещё медленнее, глубоко вдыхая соленый морской воздух.

Поставив машину под пальмой, он достал из багажника лопату и стальной прут и по твердому песку вдоль кромки воды направился к особняку Брайтонов, до которого оставалось примерно четверть мили. Отлив обнажил обширные пространства сверкающего при лунном свете песка. Отсчитывая в уме узкие полоски частных пляжей, Шейн приближался к границе участка, на котором стоял особняк Брайтонов. Невысокая каменная стена шла перпендикулярно береговой линии, уходя в море футов на двадцать. Остановившись, Шейн прислонил к стене лопату. Сквозь колыхавшиеся на ветру листья высоких пальм виднелись смутные очертания дома Брайтонов. В одном из окон верхнего этажа, по-видимому, в комнате больного, горел тусклый свет. Гараж и расположенная под ним квартира были погружены во мрак.

Держа в здоровой руке заостренный стальной стержень, Шейн начал погружать его в рыхлый песок через каждые два фута. Начав от верхней линии прилива, он вскоре дошел до стены и двинулся в обратном направлении. Стальной прут легко, без усилий входил в сырой песок, достигая глубины примерно в один фут.

Большего Шейну не требовалось: Оскар, судя по всему, не принадлежал к категории людей, которые станут копать глубже, чем необходимо. Хотя железный стержень упорно не желал натыкаться на что-либо более твердое, чем песок в душе у него сохранилась уверенность, что он не ошибся, что по-другому дело обстоять не могло. У каждой загадки должно быть свое логическое объяснение, однако материальное подтверждение никогда не является лишним.

Он двигался по линии примерно в шести футах от нижней границы отлива, когда его щуп натолкнулся на находившийся, на небольшой глубине, твердый предмет. Опершись о стальной стержень, Шейн тяжело дышал от усталости. Отдохнув, он вновь заработал стержнем оконтурив грубый прямоугольник размером примерно два фута на четыре.

Оставив стержень в песке, он сходил за лопатой и неловко, одной рукой, начал снимать слой песка с предмета, оказавшегося окованным сталью сундуком. Достав карманный фонарик, Шейн направил на сундук луч света. Потом быстро выключил его и, опустившись на колени стал руками удалять песок с замка. Когда с помощью стального стержня ему удалось сломать замок и открыть крышку, в лицо ударил тошнотворный, чуть сладковатый запах. Зажмурившись, он отвернулся, закашлялся и несколько раз сплюнул. Вновь достав фонарик, он направил его луч на открытый сундук.

Внутри лежал обнаженный труп мужчины. Нелепо скрюченное тело ухитрились поместить в тесном и коротком ящике. Шейн обратил внимание на хорошую сохранность покойника, что указывало на использование бальзамирующих препаратов. Возможно, подумал он, роль эту сыграла соленая морская вода. Шейн недолго размышлял над своей находкой. Опустив крышку сундука, он торопливо набросал на него песок, понимая, что приближающийся прилив скроет к утру все следы его деятельности. Вернувшись к автомобилю прежним путем, он поехал в Майами в свой новый отель, откуда тотчас же позвонил дежурному клерку в постоянное место своего проживания.

Ему не терпелось узнать ответ на телеграфный запрос на Кубу. Ответ поступил, и он попросил дежурного зачитать его.

«Не понимаю ваших слов причастности убийству. Мне нечего скрывать Моя поездка оплачена мисс Гордон, желавшей занять мое место медицинской сестры для данного пациента, по личным причинам мне неизвестным. Схожу ума беспокойства. Объясните всё или мне лучше вернуться Миртл Годспид».

Шейн попросил клерка отправить ей телеграмму с советом не беспокоиться, но быть готовой к возвращению, чтобы в случае необходимости выступить в роли свидетеля.

Потом он лег и сразу же уснул. Теперь у него были не только догадки и подозрения — он располагал фактами, законченным делом, которое мог преподнести на блюдечке Пейнтеру, преподнести, как только рассчитается с несколькими лицами.

XIV

На следующее утро Шейн проснулся рано. Все члены его тела оцепенели и нестерпимо ныли, но опухоль с лица почти спала. Предпринятый им весьма болезненный осмотр правого бока и руки убедили его в том, что по крайней мере ещё несколько часов он сможет обойтись без врачебной помощи. Он позвонил парикмахеру и попросил подняться к нему и побрить, одновременно заказав в номер завтрак и утреннюю газету. Пока его намыливали и скребли щетину, он просматривал заголовки. Большая часть информации на первой странице была посвящена похищенному шедевру. Подчеркивалось то обстоятельство, что Хендерсон действовал как агент Брайтона, и газета задавалась вопросом, не существует ли связи между пропавшей картиной и насильственными смертями в особняке Брайтонов.