Диверсанты - [59]

И она — аккуратная, стройная на высоких каблуках, красивые ножки до колен прикрыты платьем, удачно подчёркивающим её женственность; с распущенными прямыми тёмными волосами до открытых плеч с золотистым загаром, полученным в солярии.

Как же он хотел её!

То ли это на пышущем здоровьем лице написано было, то ли ещё что, но уже через несколько часов знакомства она позвонила подруге. Они куда-то пошли, зашли в подъезд на третий этаж, открылась дверь квартиры, оттуда выпорхнула не менее красивая девушка, бросившая на него оценивающий взгляд, сказавшая «привет», и тут же — «пока-пока», и упорхнувшая на улицу.

А потом сумасшедший секс на провисшей скрипящей кровати, его рычание и её сладкие стоны…

«Вика. Её зовут Вика», — вспомнил Янычар, подходя вплотную.

— Привет, Лёша, — поздоровалась девушка, глядя снизу вверх карими глазами, улыбаясь припухшими не накрашенными губами. На её щеках лежал лёгкий нежный румянец. Из-под шапочки выбилась светлая чёлка.

«Перекрасилась. Или это свои волосы?» — подумал майор.

— Привет, Вика, — сказал он.

— Я уже подумала, ты не узнал меня.

— Если честно, то не сразу.

— Я так постарела? — пошутила Виктория.

— Нет, что ты! Просто место не самое подходящее, да и не ожидал.

— Понятно. Значит, ты здесь теперь?

— А где мне ещё быть? Я ведь военный.

— Я более глубокий смысл вкладывала в свой вопрос, имея в виду, что мы на одной стороне.

— А-а-а… Ну, да, конечно.

Понимая, что говорит не то и не о том, Янычар изо всех сил пытался собраться, стать прежним, но не получалось. Что-то мешало. Наверное, эта пропасть между её такой мирной, такой забытой одеждой и его засаленным бушлатом, давно не стираным камуфляжем. Благо, хоть бриться и мыться удавалось регулярно: парни поливали друг друга на улице из ведра подогретой на буржуйке водой. Стесняться тут было некого, поэтому раздевались догола, а потом растирались докрасна вафельными полотенцами, выпрошенными у того же старшины.

А вот со стиркой приходилось туго, поэтому носили несвежую одежду. И сейчас вдруг пришло опасение, что от него может нестерпимо разить. Но, кажется, ничего. Во всяком случае, Вика никак не изменила своего поведения, продолжая улыбаться.

— Вы тут репортаж снимаете?

— Да, работаем по заказу канала.

— Ты журналист?

— Я же училась на журфаке, а в Рязань в гости приезжала. Я тебе говорила, разве ты забыл?

— Нет, не забыл. Время прошло много, да и столько всего случилось.

— А ты чем занимался после училища?

Застигнутый врасплох таким вопросом, Янычар немного растерялся от странной на его взгляд женской логики. Чем может заниматься человек, окончивший элитное военное училище? Могут быть, конечно, варианты, могут. Но, как правило, такой человек служит в армии.

Его служба началась с направления на Кавказ и до настоящего дня состояла из войны. Из одной войны. И больше ничего.

— Служил, — ответил он нейтрально.

— Что-то я не могу понять, в каком ты звании? Ни звёздочек, ничего нет. Ты что, разжалован? — удивилась Вика.

— Здесь звёздочки только напыщенные идиоты носят и те, кто далеко от войны.

— А-а-а, — понимающе протянула девушка. — Снайперы. Верно?

Янычар кивнул.

— Видишь, я уже начала разбираться в вашей специфике. А что у тебя за оружие? Не видела ещё такого.

— Автомат «вал».

— Я и не думала, что бывают ещё какие-то, кроме автомата Калашникова.

— Бывает. Есть разное оружие.

— Ой, а давай мы тебя снимем?

— Нет, — решительно покрутил головой майор.

— Почему? — удивилась Вика. — Быть скромным в наше время не модно. Сделаю о тебе репортаж. Выпускник Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища — на страже интересов народов России и Объединённой Оппозиции. Звучит?

— Не знаю, — пожал плечом Алексей. — Нельзя мне. Я разведчик.

— Разведчик?! — восхитилась девушка. — Как романтично! Как Штирлиц?

Майор не смог сдержать улыбку.

— Вот теперь я вижу прежнего Лёшу Туркалёва, а не замкнутого грубого вояку, не способного заинтересовать красивую особу. Я ведь красивая? Ты мне говорил это, я помню.

— Да, Вика, ты красивая.

Девушка польщено улыбнулась.

— Но мне, правда, нельзя.

— Я уже поняла. Ты ходишь за линию фронта, берешь «языков». Верно?

— В целом — да. А вы надолго сюда?

— Нет, сейчас ещё поснимаем немного и в штаб полка, а там нас заберёт «вертушка». Так вы её называете?

— По-разному. Мы с ребятами зовём вертолёт «мишкой» от аббревиатуры «Ми».

— Интересно, не слышала ещё такого. Надо запомнить и блеснуть при случае. Это они тебя там ждут?

— Они.

— Вы куда-то по делам службы идёте?

— Можно и так сказать. Мы идём к штабу полка.

— Слушай, а вы можете меня подождать? Мы тут с оператором быстро управимся, а потом я с вами.

— Как это? А остальные твои коллеги?

— Нас сюда на бронетранспортёре привезли, и обратно, я полагаю, поедем также. Но я бы и пешком могла пройтись. На улице не холодно.

— Тут несколько километров топать по бездорожью и пересечённой местности.

— Ну и что, — беззаботно тряхнула балабончиком на шапочке девушка. — Здесь же уже не опасно?

— Уже нет. Хорошо, подождём, — согласился Янычар.

Тут к группе журналистов рыча, подкатил БТР. Старший в группе сопровождения офицер знаком предложил журналистам занять места в машине, что те и начали делать, залезая в люк, чего почти никогда не делают сами военные, зная, что сидеть на броне зачастую гораздо безопаснее, чем внутри.