Диверсант - [3]

— Почти закончил, мистер Келли. Сестра, возьмите. Минутку... все. Продолжайте дышать так же, как сейчас. Это не боль, всего лишь судороги.

— Мистер Андерсон, будьте добры, просветите меня, в чем разница? Разница между болью и судорогами?

— Все, мистер Келли, можете расслабиться. На вид все в порядке.

— Рад слышать.

Одеваясь, он размышлял о выпавшей ему судьбе.

Дарвину Хьюзу нередко приходило в голову, что выпади подобная возможность ему в юности, он с радостью сменил бы имя Дарвин на Давид. Вот уж чего ему совершенно не хотелось, так это фамилии Келли. Однако при всей простоте создания новой личности, подыскать подходящую фамилию было далеко не просто. Хьюзу никто об этом не рассказывал, но он знал, каким образом делаются подобные вещи и в полной мере оценил затраченные усилия.

Сама по себе процедура не держалась в секрете, но выглядела достаточно неприятно. Попросту за основу бралось свидетельство о смерти с подходящей датой рождений, на основании которого затем строилось все остальное. Труднее всего было подыскать подходящее свидетельство о смерти. Записи в документах социального страхования, отметку об учебе и прочие подобные сведения можно было сфабриковать. Причем без особого труда, поскольку подделкой занималось само правительство. Но не мог же он ознакомиться со своей тщательно подготовленной новой личностью — с дипломами и степенями, которых он никогда не получал, с отличиями, которыми его никогда не награждали, со счетами в банках, которых он никогда не открывал — и заявить: “Мне довелось знать предателя по фамилии Келли, человека, которого я презирал и которого вынужден был убить, чтобы выполнить задание во время передышки между Кореей и Вьетнамом. Поэтому я хочу другую фамилию!” Это было бы уже слишком.

Поэтому он остался Дэвидом Келли.

Хьюз провел пальцами по волосам, оттянул край свитера и взял в руки журнал. Издание было полностью посвящено миру стрелкового оружия, и Хьюз воспользовался ожиданием, чтобы пробежать глазами статью наиболее уважаемого им в той области автора — Йэна Лайборела. Хьюз не всегда соглашался с суждениями последнего — собственно, в противном случае и читать было бы не интересно. Однако Лайборел жил в реальном мире и рассматривал оружие соответствующим образом.

— Мистер Келли?

Хьюз поднял глаза, закрыл журнал и улыбнулся. Андерсон выглядел вполне удовлетворенным, так что плохих новостей ждать не приходилось.

— У вас организм сорокалетнего мужчины. Причем здорового, физически активного мужчины. С таким пациентом, как вы, мне и делать-то нечего.

— Надеюсь, что так оно и есть, — Хьюз вполне искренне улыбнулся.

Андерсон протянул ему руку и произнес:

— Чистая. Работаю в резиновых перчатках.

Хьюз пожал руку доктора и рассмеялся.

Глава 3

Они сидели за столом друг против друга. Стоящий в углу газовый нагреватель выбрасывал из себя душный воздух, и в комнате было трудно дышать.

Фазиль, по всей вероятности был иранцем, хоть и не называл никогда своей национальности, да и именем пользовался, по-видимому, вымышленным. Был он невероятно худ и, наверное, поэтому так нуждался в тепле. Он никогда не курил и не прикасался к спиртному.

Будь на его месте кто-либо другой, Гюнтер Ран счел бы подобное воздержание признаком профессионализма. Но для мусульманина оно скорее свидетельствовало о религиозном рвении.

— Я вынужден спросить вас об этом, герр Фазиль, — сказал Ран.

Фазиль оторвал взгляд от карт, разложенных на столе. Стол находился в помещении крошечной складской конторы, и кроме карт, на его поверхности не было ничего. Иранец, прищурившись, посмотрел на него из-под очков в тонкой проволочной оправе.

— Да, мистер Ран?

— Откуда у вас уверенность, что эти трое действительно будут там, где вы предполагаете? — При других обстоятельствах такой вопрос мог показаться недопустимым, однако в данном случае следовало заранее разрешить все сомнения.

— Разве мы платим недостаточно? Или вас не привлекает возможность уничтожить лучших специалистов из так называемых антитеррористических сил Большого Сатаны?

— Борьба с Большим Сатаной может быть занимательной для ваших людей, герр Фазиль, но, как я уже говорил, мусульманские догмы интересуют меня не больше, чем пресловутые идеи западной демократии.

Фазиль снял свои очки и прищурился еще сильнее. Крупный нос совершенно нелепо смотрелся на его изможденном лице. На почти лысом черепе отражался свет неоновых ламп.

— Вы говорили откровенно, и я ценю подобные вещи. Поэтому, мистер Ран, я расскажу вам все, что могу рассказать. — Фазиль прочистил горло. — Как вам известно, учения готовились в течение нескольких месяцев. Их цель — совершенствование навыков вновь созданных антитеррористических соединений, входящих в структуру НАТО. Кого бы вы выбрали, чтобы сделать эти учение как можно более приближенными к реальности?

— Невозможно, чтобы эти трое и в самом деле были столь хороши, как вы утверждаете. Простите, герр Фазиль, я вовсе не намерен сказать, что вы... — Он замолчал, подбирая подходящее слово.

— Лгу?

— Я этого не говорил. Но всего три человека?

— Эти трое несут ответственность за гибель многих героев, сражавшихся за дело ислама. Они совершили вылазку в самое сердце исламского мира и уничтожили то, что мы тщательно создавали в течение многих лет. Эти трое ответственны за бойню, учиненную на борту “Импресс Британия”.