Диверсант до востребования - [15]

Тем временем Шервани распахнул створки бара и извлек наружу квадратный резной графин, на две трети наполненный темно-коричневой жидкостью, и два пузатых коньячных бокала.

Сосновский хотел сделать замечание, что держать коньяк в хрустальной посуде опасно для здоровья. При изготовлении хрусталя в кварц добавляют свинец, а свинец, как известно, – яд, в свое время погубивший Римскую империю, ибо жители вечного города употребляли воду, текущую по свинцовым трубам. Одно мгновение раздумий, и олигарх решил, что не стоит затягивать начало деловой беседы историческим экскурсом, а от одного бокала с ним ничего не случится.

Наполнив на четверть оба бокала, Шервани один протянул Сосновскому со словами:

– Я пью только чеченский коньяк, этому, например, сорок лет выдержки. – Посмотрел через бокал на свет, потом мечтательно добавил: – Когда-то у меня самого был личный коньячный завод.

«Ага, личный, – снова про себя ухмыльнулся олигарх, – государственный завод, дружок, ты подмял под себя, когда был министром экономики. Только вы, абреки, не умеете пользоваться тем, что захватили, потому что мозги по-другому устроены. Как у насекомых-паразитов».

Тем не менее коньяк действительно оказался выше всяких похвал. Самуил Аронович не удержался и, цокнув языком, уважительно кивнул. По узкому, с глубокими морщинами лицу Набиева расползлась счастливая улыбка. Он сделал небольшой глоток и поставил бокал на широкий подлокотник.

– Я рад, дорогой, что ты меня навестил. Но также хочу сказать, что слишком хорошо тебя знаю, чтобы решить, будто бы Самуил Сосновский приехал просто так, ради пустого базара. – Лицо чеченца все еще хранило улыбку, но глаза уже светились холодным блеском. – Колись, Сосна, за каким шайтаном ты здесь объявился.

– С тобой приятно иметь дело, Шервани, – олигарх не стал играть в прятки и закрепил начало разговора добрым глотком коньяка. – Прежде чем начать о делах, сперва ответь мне на один вопрос. У тебя остались надежные люди в России?

– Конечно, – теперь улыбка Набиева больше напоминала оскал хищного зверя. – Мой тейп один из самых больших и уважаемых в Ичкерии. Правда, после двух войн многие из родичей покинули Чечню, рассеялись по югу России, но все они мне по-прежнему преданы. Кроме того, там еще достаточно нохчи, которые воевали под моим командованием. Это опытные воины.

– Мне нужны твои люди, – после секундной паузы проговорил Самуил Аронович. – Естественно, я заплачу.

– Сколько? – вопрос был задан с поспешностью хамелеона, заглатывающего муху.

– Сто тысяч, плюс оплата всех технических расходов.

– Э-э, – протяжно произнес чеченец и от неподдельного возмущения поднял вверх руку. – Я по сто штук брал за журналистов из КТН, ты тогда, помнишь, Сосна, тоже на этом деле хорошо подхарчился. Помнишь?

– Помню, – опустив голову, хмыкнул олигарх, то время действительно было его звездным часом. Мало того, что за освобождение журналистов он получил комиссионные с обеих сторон, так еще целую неделю его «подвиг» на все лады воспевали все телеканалы в знак корпоративной солидарности. Сбросив пелену наваждения от приятных воспоминаний, олигарх с серьезным видом вернулся на деловую стезю: – Сколько ты хочешь?

– Англия – страна дорогая, саксы редкие жмоты, а я еще не древний старец, которому чужды развлечения, – начал издалека бывший полевой командир.

– Сколько? – Сосновский вовсе не был настроен на долгий торг.

– Оплата всех технических трат и мне десять миллионов.

– Почему так дорого? – вскипел олигарх. Он, конечно, думал, что придется набавить от первоначальной суммы, но чтобы во столько раз увеличить… это было неслыханно.

– Я тебе все объясню, друг мой Сосна, – на лице Набиева играла довольная улыбка. – Мы знакомы не один год, и я знаю, что за бесплатно ты не чихнешь. Из всего извлекаешь прибыль. Если тебе нужны мои люди, значит, ты задумал какую-то многомиллионную аферу. Выгорит она, нет – никто не сможет точно сказать. А я в этом деле рискую самым дорогим – своим именем.

– При чем здесь ты? – искренне вскипел Самуил Аронович.

– А ты что, думаешь, что моими людьми может командовать кто захочет? Нет, они будут подчиняться только тому человеку, кому я прикажу. К тому же, заметь, я беру только деньги и не лезу к тебе в долю. Хотя, возможно, это расточительно, но такой уж я человек. Не могу обдирать друзей, – притворно вздохнул чеченец.

– Хорошо, – после минутного раздумья вынужден был согласиться олигарх. Он одним глотком допил коньяк, вкус которого уже не казался ему божественным, потом спросил с каменным лицом: – Национальный банк Каймановых островов тебя устроит?

– Вполне, – последовал короткий ответ вайнаха…

Возвращаясь в Лондон, Самуил Аронович Сосновский по-прежнему пребывал в задумчивости. Обсудив все детали с бывшим полевым командиром, он пришел к выводу, что все вспомогательные фигуры были расставлены на игровой площадке, теперь же нужны главные действующие лица. Перебрав в уме все возможные варианты, олигарх наконец тяжело вздохнул и негромко по-русски пробормотал:

– Ну, что же, эту икебану придется составлять из собственного гербария.

Оба «бульдога» моментально отреагировали на его душевные терзания и, не сговариваясь, одновременно посмотрели в зеркало заднего вида…