Диверос. Книга первая - [10]

Вайтриц, городской врач, родовспоможенец, аптекарь, костоправ и излечитель скота, а по совместительству, как самый ученый после местного энле горожанин – хранитель небольшой библиотеки, скептически поморщился.

– Поменьше бы они налегали на храмовое угощение, да пораньше возвращались домой. Глядишь – и не мерещилось бы в тумане всякое. Залитые глаза и заплетающиеся ноги быстро в лес уведут. А там ночью и трезвому шею свернуть недолго.

– Вайтриц, не вали все на бутылку, – хмуро возразил Херсвальд. – Товальс, которого в прошлом году нашли в овраге – он капли в рот не брал. Глаз у него верный был и рука твердая, недаром с детства с отцом за зверем ходил. И лес он знал как собственный двор. Жена у него на ферме, детей четверо – зачем ему среди ночи в лес с дороги сворачивать? А ведь свернул. И смерть-то какую нашел – глупую, бессмысленную.

Но на доктора-историка-библиотекаря его слова впечатления не произвели. Он махнул рукой и спросил:

– А поденщики, которые в прошлом году среди ночи в город прибежали и носились по улицам, стучались во все двери, крича, что за ними гонятся три всадника? Сколько потом лес прочесывали – нашли хоть какие-нибудь следы? А младший Трегаль и Лифца, дочка плотника, которых через пару ночей у Тарнова Камня поймали – им тоже верить?

– Ты их видел? Они же перепуганные были до смерти! Чего бы им врать?

– Что их девка какая-то в лес завела? – Вайтриц усмехнулся. – А что ты ожидал от них услышать, правду что ли? Сказать тебе, зачем они в лес-то ходили по ночи, или сам догадаешься?

Сидящая между пекарем и аптекарем Зельва, покраснела. Тарн тоже, казалось, смутился.

– Вайтриц… Ты давай, за словами-то следи. Не в кордже.

Он кашлянул в кулак и продолжил.

– В общем, как бы то ни было – разбираться надо. И потому, я пригласил сюда наших гостей. У них уже есть богатый опыт в выполнении разных… – Хенрил замялся, подыскивая подходящее слово

– Необычных, – подсказала Мэи Си

– Да, необычных. Необычных поручений.

– За соответствующее вознаграждение, не так ли? – подал голос седой старик, сидящий у самого края стола. Одет он был в белые длинные одежды с широкими рукавами, в которые прятал сложенные руки. На на его голове лежала белая круглая шапочка.

Все повернулись нему, и он продолжил.

– Впрочем, любой труд заслуживает награды. Но, насколько мне известно, Старый Город не одобряет прямые обращения в Эш Гевар.

Тарну его слова явно не понравились

– Энле Йозэф, давайте, каждый из нас будет заниматься своим делом, – холодно ответил он. – Вы будете служить городу в Храме, а я – в Совете.

– Могу ли я передать эти слова эйцвасу Решевельцу, если он захочет узнать, почему Диверт пренебрегает его рекомендациями? – спокойно поинтересовался храмовый служитель.

– Эйцвасу совершенно не обязательно задавать этот вопрос вам. Захочет – спросит у алворда лично.

– Диверт не обращался в Эш Гевар – пояснил Кин Зи. – Мы – Дей-Кай. Вы ведь знаете, что это означает?

– Дей-Кай? – удивился старик, – «Отделившиеся»? Все трое? Это очень не похоже на обычаи санорра – отпускать двух посвященных и, судя по тому, что рассказали дети, великолепно подготовленного бойца, за пределы Эш Гевар.

– И, тем не менее, это так. Мы давно уже отвечаем за себя сами. Так что все в порядке – никакие негласные указания Аверда не нарушены. И вы, разумеется, можете сообщить об этом в Старый Город, раз таковы ваши обязанности.

Йозэф вежливо улыбнулся, и снова склонил голову, сложив руки и спрятав их в рукавах.

Тут впервые заговорил Тэи Зи.

– Вы писали нам, что все началось только после того, как вы расчистили и распахали новые участки в редколесье?

– Да, – кивнул Хенрил. – Земля там хорошая, мягкая, деревья молодые, не укоренившиеся. Родник рядом. Расчистили, пни выкорчевали, дорогу новую накатали, дома поставили, наделы распахали – за весну управились. Лето и начало осени прожили спокойно. А как первый урожай сняли – началось. Был у нас такой парень – Гольдат его звали. И был Гольдат этот хуже зубной боли: что ни день – то драка, что ни ночь – то попойка с песнями. Ну да не об этом речь. А ходил этот Гольдат к девице одной, что жила как раз на фермах. Как там ее звали то… Ладно, не важно. Так вот – после угощения пошел он ее провожать до дома. Назад не вернулся. Утром нашли его у самой новой дороги с такой раной в груди, как будто его хорошим топором кто угостил.

– Разбирались?

– Ну как же. Только все впустую. Сам я дознание вел. Девица рыдает: до дома, говорит, довел – пошел назад. Дружки его кто допивать остался, а кто по домам уже спал. Была, конечно, мысль, что подкараулили его да рассчитались за все хорошее по темному делу. Да только кто в темноте ждет – он или камнем по голове, или ножом в спину бить будет.

– Добавлю еще, что рана была престранная, – вставил Вайтриц. – Я осматривал тело, и скажу вам – не колуном его приложили. Широкий и тяжелый был топор. И острый. Такими головы рубят, а не дрова.

– Гедарский боевой тельдар? – спросил Кин Зи.

– Очень похоже, что да. Ну, или что-то подобное.

Тарн Хенрил покачал головой:

– Только не думаю я, что в Диверте найдется богач, у которого в доме лежит оружие гедарской работы. У меня, например, его нет. Заглядывался как-то в одной лавке, в Хейране, но не стал брать – дорого, да и непривычно.