Диван для Антона Владимировича Домова - [20]

Антон и сам не знал почему… Он ведь приехал сюда специально, и, наверное, следовало узнать зачем, однако все-таки никак не мог заставить себя прислушаться.

Наконец словесный поток прекратился, но Тоха воспринял это только как изменившийся фон, и никак не отреагировал. Его сознание витало где-то высоко, может быть, даже выше, чем потрескавшийся потолок, а может быть, оно как раз застряло в его многочисленных паутинах.

Мужчина выждал какое-то время, видимо считая, что это было бы приличным, но когда понял, что Антон не реагирует, все-таки потревожил своего гостя, нерешительно потеребив его за рукав. Тоша очнулся и уставился на него с видом искреннего недоумения. Мужчина от этого холодного и пронзительного взгляда вздрогнул и, Домову показалось, попытался съежиться внутри себя. Это позабавило.

— Я очень извиняюсь, Дмитрий Алексеевич, но я бы хотел услышать ваш ответ, — пропищал он, неосознанно прижимая голову и вгрызаясь в ноготь большого пальца правой руки.

Тоха никак не мог понять, какое именно воздействие на него оказывает. Обычный банальный страх, или вот эта противная привычка с ногтями?

— Ответ? — спросил он. — На что?

— Как же, как же?! — вскочил мужчина.

Он принялся суетливо носиться по кухне туда-сюда, еще более ожесточенно кусая свой палец, отчего Тоша все-таки решил, что действует именно так. Мужчина повизгивал что-то невнятное, параллельно лепеча более низким голосом, что складывалось впечатление, будто на кухне по крайней мере два странных гнома. Антон глядел на это абсолютно спокойно. Ему было и интересно и неинтересно одновременно, и он никак не мог решить, какое же из этих чувств превалирует. Наконец мужчина снова уселся на свое место.

— Не могли бы вы уточнить, какие именно мои слова расстроили вас, что вы не желаете говорить на эту тему?! — поинтересовался он нервозно.

— Что?

— О, Дмитрий Алексеевич, вы решились меня погубить?! — маленькие серые глазки бегали, никак не способные на чем-то задержаться. — Это с вашей стороны очень жестоко! И возможно, недальновидно, ведь кто вам даст гарантию? Кто?.. Кто, Дмитрий Алексеевич?

— Что?!

— И вы еще говорите «что?» — мужчина взмахнул руками, чуть не уронив чашку с чаем, но Антон вовремя успел убрать ее. — Это, знаете, просто немыслимо! Я соглашаюсь, несмотря на возможные неприятности, несмотря на то, что один неверный шаг, и все мои усилия коту под хвост. А вы просто говорите «что»! Это уже, знаете, ни в какие ворота не лезет. А главное, какие у вас есть гарантии?!

Антон недоуменно выслушал эту тираду. Он ровным счетом ничего не понимал, и несвязные, путаные фразы этого странного типа лишь усугубляли положение. Становилось очевидным, что на конструктивный спокойный разговор мужчина не способен, по крайней мере, пока Тоша рядом…

Ощущая безмерное смятение и какое-то нервозное оживление, хозяин дома никак не мог совладать с охватившими его чувствами. Он насасывал большой палец с таким наслаждением, будто это была амброзия, хотя был уверен, что раз и навсегда покончил с привычкой, столь умело отвращающей от него женщин. В голове его смешивались мысли, догадки, опасения, факты и из этого супа-разума достать что-либо существенное по делу, даже пользуясь большой поварешкой научного мышления, просто не представлялось возможным. Хотя он никогда не жаловался на отсутствие логики и ясности ума. И вот когда сумятица, казалось, достигла апогея, он явственно почувствовал на себе что-то тяжелое и повернулся. Это был взгляд его гостя… Странный, страшный взгляд, уже когда-то давно виденный им и позабытый… старательно позабытый.

— Успокойтесь и говорите по порядку! — приказал посетитель, глядя прямо в глаза, и мысли прояснились.

Противиться было невозможно. Взгляд этих необычных глаз гипнотизировал.

— Я только хотел, чтобы вы ответили, — сказал мужчина внятно, но каким-то сиплым притихшим голосом.

— Я вас не слушал, — пояснил Антон. — Повторите.

— Сначала?

— С самого. И, пожалуйста, разборчивее.

— Меня зовут Владимир. Владимир Поновский, — подчинился хозяин дома. — Не так давно Александр Александрович назначил меня руководителем отдела безопасности. Разумеется, это значило, что основной моей обязанностью стал надсмотр над учеными и контроль за сохранностью информации. Не все одобряют Григорьева, и ранее были инциденты… Так вот моей задачей было предупреждать такие случаи. Я знал, что этот проклятый Соколов недоволен, но он был слишком важен, чтобы Василий Иванович захотел от него избавиться. А теперь он сбежал, причем не один! Прихватил с собой близнецов! А это, как сами понимаете, катастрофа! Если он кому-нибудь расскажет, если их обнаружат?! … Может, из этого ничего и не выйдет, а может и да — кто знает? Но меня, в любом случае, по головке не погладят! Вы понимаете?

Антон кивнул. Конечно, он ничего толком не понимал, кроме одного — он не мог демонстрировать свою некомпетентность, ибо Дмитрий, видимо, знал об институте все.

— Что ему известно? — поинтересовался Домов, желая таким образом самому разузнать подробнее.

— Все! — воскликнул хозяин дома. — Он участвовал во всех экспериментах! Василий Иванович очень его хвалил.