Дитя Всех святых. Перстень с волком - [236]
— Почему ты преследуешь членов твоей собственной семьи? Почему с такой настойчивостью ты уничтожаешь их?
Адам усмехнулся.
— Из ненависти к вам, разумеется!
Франсуа покачал головой, глаза его были по-прежнему закрыты.
— Я тебе не верю… Ты не можешь ненавидеть половину своего существа.
И тут впервые в тоне Адама прозвучала неуверенность:
— Вы лжете! Я все унаследовал от своей матери, а от вас — ничего. Я Адам Безотцовщина!
— Предков не выбирают, Адам! Тебе это должно быть хорошо известно, если ты рыцарь.
— Не понимаю.
— Если ты рыцарь, значит, перед посвящением ты провел ночь в церкви. И там, когда ты размышлял в одиночестве, ты неизбежно должен был увидеть то, что находится в тебе самом… Я знаю, в себе ты обнаружил меня!
Адам сидел потрясенный, не в силах произнести ни слова. Лилит закричала:
— Адам! Это ведь неправда!
Но Адам смотрел на нее, словно одурманенный. И Лилит поняла: произошло нечто, что он утаил от нее. Адам вовсе не был таким нечувствительным и непоколебимым борцом, как она думала. Адама обуревали сомнения. В эту минуту он готов был уступить отцу, может быть, даже броситься перед ним на колени и вымаливать прощение.
Нужно было действовать немедленно, вмешаться, встать между ними, иначе она потеряет его навсегда! Лилит положила ладонь на руку Адама, велела ему молчать и громко обратилась к Франсуа:
— Я — Лилит, Царица Ночи, Черная Луна, Черная Ева, Сумрачная мать…
— Знаю…
Франсуа де Вивре сидел по-прежнему с закрытыми глазами. Наконец перед ним был настоящий противник, ибо опасаться следовало не Адама, но Лилит: он всегда это знал.
Он видел ее так отчетливо, как никогда прежде, со всеми ее чудесными и страшными черными покрывалами. Они оба находились там, где когда-то расстались: один напротив другого на ристалище в Ренне, готовые броситься в смертельную схватку…
Она сидела на черной лошади, а он — на рыжеватом Турнире, как всегда в этих снах. Ее длинные покрывала развевались, словно огромный плюмаж. Она была прекрасна. И чем страшней она казалась, тем была соблазнительней. Вся опасность исходила именно отсюда: так хотелось уступить, признать себя побежденным ею… Позади них стояли оруженосцы: за ней — Адам, за ним — Юдифь, обычные свидетели схватки, которую не могут постичь…
— Почему вы закрываете глаза? Вы боитесь?
— Я не боюсь. Я не должен смотреть на вас: вам это прекрасно известно.
— Тогда, если вы не можете смотреть на меня, то слушайте!
Внезапно Лилит издала долгий, пронзительный вопль; это был крик самки, животный крик, в котором звучало яростное плотское желание. Она провыла его так неистово, что этот первобытный зов отнял почти все ее силы. Франсуа почувствовал, как сердце заколотилось еще сильнее. Именно такой крик испустила Лилит тогда, в комнате его родителей!
У него стучало в висках, голова его кружилась. Второй раз за эту ночь он почувствовал приближение конца. Франсуа должен взять себя в руки. Ценой невероятного усилия он приказал себе возвратиться к жизни. Если он будет играть по правилам, которые предлагает противник, он пропал!
— Так вы боитесь, господин де Вивре?
Голос Лилит звучал торжествующе. Франсуа ответил, собрав все спокойствие, на какое оказался способен:
— С какой стати мне бояться какой-то девицы?
Лилит усмехнулась:
— Это я-то девица? Я, мать?
— Я в это не верю.
— Почему?
— Слышу по вашему голосу.
Внезапно Лилит потеряла контроль над собой.
— Я — мать! В десятки раз больше, чем…
— Чем что?
Наступила тишина. В полутемной комнате повисло страшное напряжение, которое ощущали все присутствующие.
Лилит заговорила вновь:
— У меня есть сын. Его зовут Филипп. Он родился в ночь на День всех святых.
— Когда именно?
В голосе Франсуа де Вивре прозвучало столько неподдельной тревоги, что его собеседница внезапно встревожилась:
— Сразу после полуночи. К чему ваш вопрос?
Франсуа медленно покачал головой:
— Существует поверье… Ребенок, который родился в последний час Дня всех святых, проживет сто лет; это про меня. Но тот, кто явился на свет чуть позже, в первый час Дня поминовения усопших, проживет лишь один день.
— В таком случае ваше поверье ничего не стоит! Филипп жив! Ему уже шесть месяцев, и он в полном здравии.
— Возможно, до сих пор он находился под защитой. Но если силы, оберегающие его, вдруг ослабеют, он погиб…
Лилит вскочила и схватила Адама за руку.
— Едем!
— Ты что, и вправду веришь во всю эту ерунду?
— Я колдунья. Я верю во все это. Едем!
Она стремительно выбежала из комнаты, и Адам, бросив последний взгляд на отца, последовал за ней. В комнате, где тускло краснел атанор, царило молчание. Затем Франсуа де Вивре осознал, что он победил, и, не в силах больше выносить напряжение, разразился рыданиями…
***
Когда Адам и Лилит выбежали из башни, между ними разгорелся яростный спор. За шесть лет, что длился их союз, это была первая ссора. Лилит требовала немедленно вернуться в Сомбреном, чтобы убедиться, что с Филиппом все в порядке, но Адам не хотел и слышать про страхи жены. Напротив, он твердо решил остаться. Он отомстит за унижение, которому подвергся. Он возьмет замок приступом.
Отчаявшись образумить его, Лилит взорвалась:
Европа, XIV век. Под вой волков в последний час ночи Всех святых в одном из французских замков рождается мальчик. По поверьям, дети, рожденные в этот час, перед самой заутреней, получают благословение Всех святых и живут сто лет… В этот же день, 1 ноября 1337 года, в Париже посланец английского короля объявляет войну Франции. Эта война продлится сто лет и войдет в легенды…
Родившемуся в ночь Всех святых 1337 года Франсуа де Вивре обещана исключительная судьба: он проживет целый век. По иронии судьбы, это столетие вместило войну, которую позже назовут Столетней…В январе 1423 года Франсуа исполнилось восемьдесят шесть. После множества рыцарских подвигов он занялся алхимией, пытаясь постичь высшую мудрость. Он знает, что ему осталось прожить лишь четырнадцать лет, но надеется увидеть освобожденную от англичан Францию. Ведь хотя захваченная англичанами и их союзниками бургундцами страна стоит на краю гибели, Жанна д'Арк пробудила в сердцах его соотечественников безумную надежду.
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал огромное влияние на литературу XX века. В числе его учеников — Хемингуэй, Фолкнер, Грэм Грин, Паустовский.В третий том сочинений вошли повесть «Дуэль»; романы «Победа» и «На отмелях».
Клаус Штёртебекер — легендарный пират XIV века, один из предводителей братьев-витальеров (пиратов Балтийского и Северного морей), ставший фольклорным персонажем в качестве прототипа Робин Гуда.В 1909 году в Российской империи публиковалась серия анонимных бульварных повестей о приключениях Клауса Штертебекера.
«— Мама, кто живёт за морем?— За морем… живут боги, великие сидхе. Вечно резвятся они в золотых садах Яблочного Эмайна, не зная ни старости, ни печали. А за нижнем морем — царство фоморов, чёрных повелителей смерти.— А кто живёт за границей холмов?— Люди.— А они добрые или злые?— Пока ещё не определились».Сеттинг: древние Скандинавия, Ирландия, Суоми. Столкновение пантеонов, в том числе с ранним христианством.Много сложных незнакомых слов вроде «хирд», «скир», «нойд» и так далее. В качестве сносок вынесены в основном те, что я считаю лежащими за гранью пассивного словаря среднего интеллигента.
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!
В книгу вошло два приключенческо-фантастических романа знаменитого писателя. Первый рассказывает о Гражданской войне в США. Наряду с батальными сценами в романе происходит немало загадочных событий...Во втором романе, «Флаг родины», рассказывается о судьбе Тома Рока, изобретателя разрушительного средства огромной силы. Желание нажиться на своем изобретении доводит Рока до сумасшествия, а его «фульгуратор» становится достоянием международных пиратов. По мотивам этого романа поставлен знаменитый фильм Карла Земана «Тайна острова Бэк-Кап».
Волею случая и по произволу духовных и светских властей недоучившийся школяр Юрась Братчик принимает на себя роль Мессии. Странствуя по просторам Белой Руси со своими «апостолами», труппой жуликоватых лицедеев, он, незаметно для самого себя, преображается и вступает на крестный путь.
Леди Силия Кливден, старшая из дочерей высокопоставленного политика лорда Армстронга, следует вместе со своим новоиспеченным мужем-дипломатом к месту его назначения — в маленькую арабскую страну А-Кадиз. Однако путь по пустыне оказывается смертельно опасным: Джордж Кливден погибает от рук бандитов, а леди Силии удается сохранить жизнь лишь благодаря шейху Рамизу, правителю А-Кадиза. Знакомая с Востоком только по сказкам «Тысячи и одной ночи», Силия оказывается в гареме. Сможет ли она устоять перед чарами обаятельного принца, твердо решившего пробудить в ней чувственность? Справится ли Рамиз со своим влечением к прекрасной англичанке, с которой его разделяет непреодолимая пропасть между Западом и Востоком?
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.