Дитя Ее Высочества - [27]

— Я один, входи, — разрешил Его Высочества, почти неразличимый в кресле, стоящем в самом темном углу кабинета.

Впрочем, света тут вообще было немного — только четыре свечи в разлапистом подсвечнике, стоящем на секретере. И эти огоньки больше освещали собственное отражение в зеркале, чем разгоняли вечерний сумрак. Оттого обстановка казалась чрезвычайно таинственной и даже мрачноватой. Тускло поблескивала коллекция оружия на стене. Мягко мерцали не до конца потухшие угли в камине, отражающиеся в стеклянных глазах чучела совы, распростёршей крылья над хозяйским креслом. Сурово и надменно смотрел с портрета прежний король, отец — по крайней мере, так считалось — веселых братьев.

Девушка, робко прячущаяся за плечом герцога, вздрогнула под пристальным взглядом с холста и, приглядевшись, невольно ойкнула, испуганно прикрывшись ладошкой. Портрет выглядел так, словно в него долго швыряли что-то острое. А такое надругательство над королем, пусть и давно помершим, считалось государственным преступлением.

— Вот, привел, — белые зубы герцога блеснули в полумраке отнюдь не очаровательно, а, даже, пугающе.

Далан пошарил у себя за спиной, выталкивая перепуганную служанку перед собой. Она, подчиняясь его не по юношески твердой руке, шагнула вперед и придушенно пискнула, едва не наступив на голову волка, чья шкура украшала пол. Голова была сделана с большим мастерством и полным знанием предмета. Поэтому щерилось животное весьма убедительно.

— Не бойся, здесь никто не причинит тебе вреда, — неожиданно мягким и даже каким-то вкрадчивым тоном заговорил принц.

Как ни странно, но эти слова, произнесенные из темноты, девицу ничуть не успокоили, а возымели как раз обратный эффект. Он взвизгнула, подпрыгнув на месте, и с проворством мыши снова спряталась за спину герцога. Его Высочество недовольно поморщился. Он искренне не видел причин для подобного испуга.

— Действительно, чего ты боишься, милая? — усмехнулся герцог, пытаясь добыть робкое существо у себя из-за спины. Причем непонятно было, к кому относится эта усмешка. — В демона он оборачивается только в полнолуние, а сейчас и четверти нет. Да и кровь пьет только у девственниц. Соответственно, это тебе тоже не грозит. И не съест тебя Его Высочество. Он младенчиков предпочитает. Ты для него слишком старая и жилистая.

— Прекрати! — рявкнул принц, мигом утеряв всю несвойственную ему мягкость и возвращаясь к привычному, раздраженному тону. — Можно подумать, что без твоего бреда тут никак не обойтись.

— Ну, надо же успокоить бедное, испуганное создание, — парировал блондин.

— Странные у тебя методы успокоения, — усомнился Дарин.

Но сомневался он абсолютно зря. Служаночка как раз осмелела и уже сама выглянула из-за плеча герцога, по-мышиному поблескивая любопытными глазками.

— А он правда колдун? — шепотом, отчетливо слышимым даже, наверное, в коридоре, восторженно поинтересовалось испуганное создание.

— Нет, — скривился принц так, словно ему только что довелось укусить лимон.

— Да! — честно ответил одновременно вместе с принцем его брат.

— Ой, тогда я честно-честно все расскажу. И не потому, что меня страх взял. Нет, конечно, ужас одолевает! Да разве ж можно колдуну солгать? Нет-нет, мне матушка говорила, что никак нельзя, — застрекотала служанка, нервно комкая в руках собственный фартук. Правда, оживление, написанное на ее круглом личике, несколько не вязалось с демонстрируемым волнением. — Только вот можно и от меня к вам маленькую просьбу? Я ведь как на духу вам все выложу. А, значит, госпожу предам. Не за просто же так, верно? Со всего нужно свои выгоды поиметь. Да и Жан, охальник! Вы если сами правду узнаете, то поймете и…

— Стоп! — рявкнул принц, несколько ошалевший от этого словесного потока. — Кто такой Жан?

— Жан — никто. Стервец один, младшим конюшним у графа Грос служит. Так вот этот Жан вместе стал быть с Керитом сговорились, чтобы…

— Кто такое граф Грос? — подозрительно поинтересовался Его Высочество.

— Да никто! Старикан один при дворе Императора, пусть его в Бездне оплюют. Не о нем же речь. Я про то толкую, что, значит, Жан вместе с Керитом столковались по пьяни, кто больше девок перепортит, понимаете?

— Нет, — честно ответил принц. — Кто такой Керит?

— Да никто! — последовал вполне закономерный ответ. — Один дурак, прислуживает пажом у баронессе Лерк. Так вот они…

— Как ты думаешь, имеет смысл спрашивать, кто такая баронесса Лерк? — обреченно спросил Дарин у брата.

— Не-а, — улыбка герцога могла в одиночку осветить целые покои. При этом физиономия у блондина была такой довольной, словно он преподнёс родственнику шикарный подарок.

— Я так и думал, — вздохнул принц. — Послушай, милая, ты нам про Жаков и всех остальных потом расскажешь, а сейчас…

— Так ведь Жан же? — удивилась служанка.

— Какой Жан? — прошипел сквозь зубы Его Высочество.

— Ну, конюший который, — проникновенно пояснила девица. — Вы его Жаком назвали, а он Жан вовсе.

— Да мне плевать!

У Великолепного Дарина было множество несомненных достоинств. Но, к сожалению, терпение к ним не причислялось никогда. И, видимо, и без того неглубокая чаша в данный миг переполнилась так, что с краев полилось. Его Высочество вскочил и саданул кулаком по столу. Мебель, сработанная на совесть и с расчетом как раз на такие случаи, никак не отреагировала.