Дитя Ее Высочества - [106]

— Я обязательно посмотрю ваше бедро. Детские болезни — это мой конёк.

— Интересно, а если она назовёт Далана младенцем, он это заметит или тоже пропустит мимо ушей? — тихо поинтересовалась любознательная принцесса.

Супруг, обиженный на жену, только плечами в ответ пожал. Собственно, он был занят — пытался испепелить родственничка мрачным взглядом. Но герцог, имея серьёзную защиту в лице Её Высочества, на недовольство брата ни малейшего внимания не обращал. И продолжал разливаться соловьём, скакать петухом и распускать хвост павлином.

Рыжий же из процедуры знакомства вообще был исключён. Деловитая и хозяйственная Фрейда, приметив за домом конюшню, немедленно подрядила своего наречённого к уходу за уставшими животными. А зная его прыть и ловкость, пожелала самолично ему помочь.

— Это все, конечно, хорошо, — удостоверившись, что ему сегодня не светит даже и налюбоваться приятным для глаз зрелищем, перешёл к своему обычному тону Дарин. — Но мы во дворе толкаться до заката будем?

— Ну, двор у меня просторный, — ничуть не смутилась ведьма, — толкаться не придётся. Но прошу, гости дорогие, проходите и располагайтесь, как дома. Хотя я не буду против, если вы не забудете, что все-таки находитесь в гостях.

И после такого странного приглашения, она отступила в сторону, пропуская путников в избушку.

Не озвучь хозяйка род своего занятия самостоятельно, о нём не сложно было бы догадаться по интерьеру дома. Нечто похожее принц с герцогом уже видели. Повсюду развешены связки сухих трав вместе с вязанками чего-то, подозрительно напоминающего сушёные мышиные хвосты. На сундуке у окна таинственно поблёскивал большой хрустальный шар, бережливо накрытый вязаной салфеточкой. Бок печи украшали кабалистическими знаками, а на кухонном столе веером лежали карты. Видимо, хозяйка до появления гостей то ли пасьянс раскладывала, то ли ворожила.

Правда, ворон тут отсутствовал. Зато имелся чёрный котяра совершенно невообразимых размеров и с глазами профессора философских наук. В общем, стоит признать: наши герои угодили в логово самой настоящей ведьмы.

* * *

Фрейда раздеваться не спешила, хотя даже в предбаннике воздух едва ли не потрескивал от жара. Девушка, суеверная, как все, кто вырос в сельской глуши, испуганно озиралась и успела сунуть нос везде, куда только можно. Впрочем, куда нельзя она попыталась заглянуть тоже. Даже в каменку, не испугавшись раскалённых камней. И не смотря на то, что ничего подозрительного заметить не удалось, успокаиваться фрейлина не собиралась.

— Ты мыться в камзоле будешь? — поторопила её принцесса.

Ларелла довольной тоже не выглядела. Но Её Высочество волновала не возможность схлопотать порчу или сглаз, а то, что она вынуждена была оставить супруга наедине с этой женщиной. Именно наедине — надежд на герцога и певуна имелось не слишком много.

Не то чтобы Лару волновала возможность адюльтера, и уж вовсе не в ревности дело было. Для того чтобы ревновать человека, необходимо испытывать к нему хоть какие-то романтические чувства. Просто набожная и воспитанная как истинная леди девушка заботилась о моральном облике мужа. Ведь каждый знает: только если супруги станут неукоснительно соблюдать заповеди Отца нашего, брак можно считать крепким и успешным. А ещё святые старцы говорили…

В общем, моральный облик — это все.

Но нравственность нравственностью, а необходимость вымыться была слишком насущной. Тем более оказалось: ведьма с утра баню топит, как знала, что к ней гости нагрянут. Но не мыться же всем скопом? Это ещё аморальнее. К тому же Фрейда и вовсе девицей считалась. Вот так и пришлось оставить принца на растерзание неприятной хозяйке.

— А вы не боитесь, что она на воду порчу навела? — испуганно пролепетала фрейлина, неуверенно берясь за завязки. — Говорят, что если такой водой окатишься, то волосы вылезут.

— А ты не окатывайся, — хмыкнула прагматичная принцесса, — а лей тонкой струйкой. Тогда, может, и не вылезут.

— И пахнет тут странно, — продолжала сомневаться Фрейда. — Может, она травок каких подложила? Мне нянька рассказывала, что двоюродную сестру её свояченицы вот так и наказали. Подложили травки на горячие камни и у неё по всему лицу как пошли прыщи, прыщи, прыщи! Ужас просто!

— Ужас, — согласилась Лара, бодро шлёпая босыми пятками в мыльню. — За что наказали-то?

— Да ни за что, — отмахнулась девушка. — Мужа чужого из дома увела.

Её Высочество, не страшась расстаться с шевелюрой, как раз в этот момент окатывающая себя из бадьи, поперхнулась водой и закашлялась.

— Мало ей, стерве… — процедила добросердечная принцесса сквозь зубы.

— А вот ещё я про способ слышала, — не успокаивалась фрейлина. — Если положить под порог лапу мёртвого петуха, то тот, кто её переступит, счастья семь лет не увидит.

— Так ты уже переступила!

— А вот тут ещё один порог! — возразила умненькая Фрейда, указывая пальчиком на дверной проем между предбанником и мыльней.

Принцесса, откинув назад мокрые волосы, долгим взглядом оценила «ещё один порог», посмотрела на девушку, глянула в крохотное духовое оконце, через которое виднелся бок избы. И, сграбастав дико взвизгнувшую Фрейду в охапку, усадила фрейлину в чан с холодной водой.