Дитя дьявола - [38]

Мисс Чаллонер села и серьезно пообещала:

— Если я и выстрелю, то лишь в себя.

Маркиз наклонился к ней и отобрал пистолет.

— В таком случае, пусть он останется у меня. — Видал задумчиво смотрел на нее. — Похоже, с вами лучше играть в открытую, — внезапно сказал он. — У меня такое чувство, будто мое первое впечатление о вашем характере было правильным.

— И какое же это впечатление, сэр?

— Я решил, что вы чертовски добродетельная особа.

— Да, милорд, это так, — просто сказала мисс Чаллонер.

— Тогда, ради всего святого, объясните, зачем вам понадобилось разыгрывать передо мной разбитную девицу?

Она сложила руки на коленях.

— Если я скажу правду, милорд, боюсь, это рассердит вас.

— Сильнее вам рассердить меня уже не удастся, — усмехнулся он. — Я хочу знать правду. Прошу вас.

Мисс Чаллонер с минуту молча смотрела на огонь. Маркиз сидел неподвижно, наблюдая за ней. Наконец Мери заговорила в своей сдержанной манере:

— Софи решила, что сможет заставить вас жениться на ней. Она очень молода и, боюсь, не очень умна. Наша мать тоже… — тут Мери густо покраснела, — … не слишком разумная женщина. Я была уверена, что вы не собираетесь жениться на Софи. Я полагала, что вы попытаетесь сделать из нее любовницу, и ужасно испугалась за нее, так как… так как она вела себя очень глупо; я не сомневалась, что вы непременно погубите ее. — Она вздохнула. — Ваше письмо было адресовано мисс Чаллонер. Я старше, и потому письмо попало ко мне. Я догадалась, что послание от вас и тем не менее вскрыла его. Софи ничего не знает, милорд.

— Значит, вы солгали мне в Нью-Хейвене?

Мисс Чаллонер покраснела.

— Да, сэр, солгала. Я хотела устроить так, чтобы вы больше никогда не встретились с Софи. Вот и решила убедить вас, что она над вами зло подшутила. Тогда вы бы разочаровались в ней окончательно.

— Вы были правы, — угрюмо согласился Видал.

— Да. Только я и представить себе не могла, что вы похитите меня вместо Софи. Как не предполагала и того, что буду вынуждена рассказать вам все это. Я думала, вы меня сразу отпустите, я вернусь в Лондон, и только матушка и Софи будут знать о случившемся. Теперь я понимаю, какую непростительную глупость совершила. Но это чистая правда, милорд.

— Глупость? Да это было форменное безумие! Боже милостивый, в какой же переплет вы угодили! — Он вскочил и прошелся по комнате. — Романтичное создание, вам не стоило подвергать себя такому риску ради Софи. Сестру, возможно, вы и спасли, но на ее месте вскоре появятся другие стрекозы.

— О нет, — взмолилась Мери. — О нет, милорд!

— А я говорю, да. И что прикажете делать, чтобы вызволить вас из этой передряги?

— Если вы сможете посадить меня на почтовое судно, милорд, дальше я со всем справлюсь сама, — сказала она.

Глаза его светлости весело блеснули.

— Неужели вы успели соскучиться по морю?

— Выбирать не приходится, — тяжко вздохнула Мери. — Смею вас заверить, на обратном пути меня не укачает.

Улыбка исчезла с лица маркиза. Он нетерпеливо мотнул головой.

— Нет, вам не следует так поступать. Вам нельзя сейчас появляться дома.

Мери удивленно посмотрела на него.

— А куда еще мне ехать? Я должна вернуться в Лондон.

— Вы не можете вернуться, — повторил он. — Как вы не понимаете, что вы со вчерашнего дня находились вместе со мной? Бедняжка, это не Софи, а вы погибли.

— Вовсе нет, — спокойно ответила Мери. — Я смогу придумать какую-нибудь историю, которая удовлетворит всех.

Видал ухмыльнулся.

— Когда узнают, что вы находились на борту моей яхты, никто не поверит в вашу невинность, моя милая.

— Но откуда… — Она замолчала, вспомнив об оставленной дома записке.

Он прочел ее мысли.

— Оставили письмо, да? Разумеется, оставили!

Мери ничего не ответила. Видал сердито взглянул на нее.

— Дорогая мисс Чаллонер, давайте перестанем ходить вокруг да около. У меня нет никакого желания делать новые ошибки. Возможно, вина лежит на мне, но какое вы имеете отношение к взбалмошной матери и такой легкомысленной сестре, как Софи?

— Сэр, — твердо сказала мисс Чаллонер, глядя маркизу в глаза, — мне никогда не казалось, что я выше и лучше матушки и Софи.

— Казалось! — презрительно фыркнул он. — Да, вы выше и лучше! Они… но я не хочу вас обижать еще больше.

Мисс Чаллонер хладнокровно заметила:

— Больше обидеть меня невозможно, сэр, а потому прошу говорить со всей откровенностью. Уверяю вас, я спокойно выслушаю все, что вы скажете.

— Очень хорошо, — заговорил его светлость ледяным тоном. — Тогда осмелюсь сообщить вам, мадемуазель, что замашки вашей родительницы и вашей же единокровной сестры далеки как от благородства, так и от порядочности. Вы же, напротив, и добродетельны, и хорошо воспитаны. Так вот, — продолжал его светлость звенящим от гнева голосом, — не в моих обычаях похищать высоконравственных девиц.

— Я вовсе не хотела, чтобы вы меня похищали, — напомнила мисс Чаллонер. — Мне очень жаль, что вы допустили оплошность, и, боюсь, отчасти причина кроется в моем собственном поведении.

— Ваше поведение, — возмутился маркиз, — было чудовищным! Вы продемонстрировали в Нью-Хейвене манеры, которые ужаснули бы даже самых прожженных особ. Бог мой, да весь ваш замысел проникнут чудовищным легковерием, необдуманностью и безответственностью. Если бы я, как и обещал, вздумал проучить вас хлыстом, вы лишь получили бы то, что заслужили.