Дитя да Винчи - [73]
В эту ночь сопоставление двух гигантов открывало мне широкие перспективы, было о чем подумать. У обоих, к примеру, были пробелы в биографии. Леонардо непонятно где провел год своей жизни — то ли путешествуя по Средиземноморью, то ли сбежав на Восток. Еще в большей степени загадочна жизнь Шекспира: за периодом, когда он трудился у печатника из Руана, Тома Вотрелье, а до того сторожил лошадей зажиточных горожан перед театром Джеймс Бербедж, следует семилетняя пропасть. Читаем в дневниках Леонардо: «Живопись — поэзия, которую видишь, а не чувствуешь, а поэзия — живопись, которую чувствуешь, но не видишь». Князь парадоксов Шекспир тоже потрясал нас своими высказываниями: «Можно быть поэтом и не писать стихи, можно писать стихи и не быть поэтом». Оба говорили на языке, который легче воспринимается в детстве. Отчего так? Отчего их мрачные сказки для взрослых понятны детям? В Леонардо не было ничего от преподавателя, но все от дедушки, всегда имеющего в запасе что-нибудь интересное для внучат. Таким был и Шекспир. В «Как вам это нравится» он дает описание «заспанного лица школьника, против воли идущего в школу». Я нуждался в них обоих с их мудростью и тайнами, поскольку боялся остаться один. Однако вечная улыбка да Винчи была обещанием некой незыблемости, тогда как Шекспир с его воображением, нареченным им Ариелем, приводил в движение вся и всех, вплоть до неживой материи.
Шекспир был со мной с самых малых лет. Мой первый наставник, старый писатель-неудачник, окрещенный в приюте Брайтона товарищами по несчастью Большим Вили, в прошлом был знаком с мисс Делией Бэкон, американской праправнучкой Фрэнсиса Бэкона, современника Шекспира. Она считала, что последний — всего лишь псевдоним, под которым скрывался ее предок. Мисс Делия окончила свои дни в приюте для умалишенных, но ее навязчивая идея прижилась и… наделала бед.
Мои мысли устремились в Арденнский лес, в графство Варвик, в сердце Англии, где в елизаветинскую эпоху в своем замке Кенилворт проживал Лейчестер, фаворит королевы. Там, в стране Шекспира, в Стратфорде-на-Эйвон берега рек были обсажены ивами и тополями, в садах произрастал тимьян, розмарин и лаванда, газоны были мягки. Одно происшествие наложило отпечаток на будущего автора трагедий до такой степени, что он прославил имя жертвы этой случайной истории — Шарлоты Гамлет, найденной в водах Эйвона. Причиной ее самоубийства было отчаяние неразделенной любви. Ей было отказано в похоронах по религиозному обряду. Однако родители настаивали на несчастном случае: якобы она упала в воду, потянувшись за кувшинками. Эта история побуждала меня задуматься: какая связь между мрачным происшествием и рождением Офелии, героини «Гамлета»? Мог ли я не сопоставить эту британскую притчу с историей об утопленнице, рассказанной мне Господином Кларе? Да мне и самому было теперь о чем рассказать!
ГЛАВА 48
СМЕРТЬ ЛЕОНАРДО
Что осталось от Леонардо, отдавшего душу Всевышнему 2 мая 1519 года в Клу? Последний владелец королевского замка в Амбуазе Граф Парижский доподлинно знал, где именно покоятся останки художника — под бюстом, установленным в утопающей в зелени крипте церкви Святого Флорантена, а череп погребен отдельно — под плитой часовни Святого Юбера. Однако история учит тому, что мертвые тоже могут тайно перемещаться. Во время Религиозных войн крипту разграбили, захоронения осквернили, а свинцовые гробы вроде бы даже отправили на переплавку для изготовления пушек. Но это не все — в начале своего правления, в 1808 году, Император подписал указ о разрушении крепости, вместе с которой исчезла и церковь.
После этого судьба смилостивилась над останками гения. Один историк рассказывает: «Дети играли с останками. Черепа и берцовые кости превратились в инструмент игры в шары». Мысль о том, что post mortem[114] он послужит детям в их играх, наверняка понравилась бы Леонардо! В конце XIX века раскопки позволили установить точное место его захоронения, и под августовским солнцем рабочие откопали скелет, предположительно Леонардо да Винчи, и залитое свинцом сердце весом в 1,850 кг, а также череп семидесятилетнего мужчины, «совершенный, гармоничный, свидетельствующий о незаурядности его бывшего владельца», как отметил Арсен Уссэе, главный инспектор Академии изящных искусств. Историк сравнил этот череп с портретом, сделанным сангиной в Турине. В земле были обнаружены и доказательства того, что это действительно его захоронение: в пожелтевших от пребывания под землей волосах запуталось серебряное экю с изображением Франциска I, а на расколотой надгробной плите были выгравированы слова «Léo Vint» и готическими буквами «EO DVS VIN» — Léonardus Vincius.
После того как останки были атрибутированы, их лет десять хранили в башне Ермо замка в Амбуазе, отошедшего к тому времени к государству. Дух Леонардо не закончил свои странствия: череп был доставлен Наполеону III, который подумывал о том, чтобы вернуть его Италии. Но в конце концов останки упокоились-таки в земле под часовней королевского замка в Амбуазе. Однако с Леонардо никогда нельзя ничего сказать наверняка, хотя он и оставил нам множество всяческих посланий, правда, по большей части вопросительных, однако попадаются и утвердительные, например, такое: «Когда я только еще учился жить, я уже учился умирать». Он не из тех, кто боялся смерти, он всегда воспринимал ее как гармоничное завершение наполненного до краев существования, кроме того, был убежден: ни одно существо не уходит в небытие. За восемнадцать месяцев до смерти он еще организовывал придворные праздники. Пейзажи Турени, озаренные чуть приглушенным легкой дымкой светом, дали стареющему художнику возможность наслаждаться жизнью. Он никогда не жаловался и все еще надеялся: «Умри и останься в тех своих творениях, что переживут тебя».
