Диссонанс - [8]

Мы снова стоим и молчим. Иррациональность происходящего снаружи потихоньку прокрадывается сюда, и лампочка начинает нервно мигать. Аристарх подкручивает её, нежно улыбаясь, и она успокаивается. Он смотрит на нас, и мне становится жутко, очень жутко. Потому что в глазах у него отчётливее некуда читается вселенская жалость к нам. Словно бы мы животные на убой, к которым он успел привязаться, но спасти которых не может. Я инстинктивно делаю шаг назад, и голос Аристарха разрезает повисшую тишину:

— Скажите мне, что такое диссонанс?

— Негармоничное сочетание музыкальных звуков, — машинально отзывается Кара, закончившая музыкальную школу с отличием. А от себя добавляет: — Что-то очень неприятное.

— Что-то неправильное, — добавляю я, и по спине бегут мурашки.

Марк глазами находит на стене листок на букву «Д» и зачитывает:

— «То, что вносит разлад во что-нибудь, вступает в полное противоречие с чем-нибудь».

Аристарх улыбается и кивает.

— Совершенно верно. Точнее и не скажешь. Собственно, именно это сейчас и происходит. Диссонанс.

Мы молчим. Часть нашего коллективного разума торжествует — ура, нашлось название, даже определение происходящего безумия! Другая часть захлёбывается непониманием и недоверием.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — говорит Аристарх. — Поверьте, понимаю.

— Что всё это значит? — Марк выражает наш общий вопрос.

— Видите ли, всем нам известны такие понятия, как «баланс», «мера», «предел». Правда же?

— Ну, — нетерпеливо переминается с ноги на ногу Ян. Всегда так делает, когда нервничает.

— Вселенная, природа, всё вокруг изначально стремится к балансу и всегда будет к нему стремиться. Иначе ничего не имело бы смысла. Баланс может быть достигнут между весьма разными величинами и весьма разными способами. У всего есть мера, и все меры вместе и составляют бесконечность. У всего есть предел, и когда мир достигает определённого предела, нарушается баланс. Изменяются меры. Бесконечность рассыпается, теряет будущее. Иными словами, для Вселенной всё становится очень плохо.

Лампочка над нашими головами взрывается, мы инстинктивно закрываем головы руками, Кара вскрикивает. Теперь единственный источник света — тусклая боковая лампа. Снаружи слышится грохот, и Аристарх махает рукой:

— Впрочем, это всё сложно и не ко времени. Его у нас мало. Скажу так, чтобы вы попробовали понять. В нашем городе у людей слишком много проблем. Большая часть из них надуманная. Люди здесь вечно усталые, вечно недовольные, считающие себя несчастными. Не все, конечно. Нет. Но всё это длится слишком долго и прекращаться не собирается. За все эти годы усталости и озлобленности накопилось слишком много. А всё это передаётся городу. Всему есть предел — есть предел и тому, сколько город может вытерпеть. Наш уже достиг предела. Мы все постарались. Город обезумел, и безумие это заразно. В целом мы все вместе с городом всё это время катились в бездну и теперь почти достигли её дна. Всему своё время — и теперь пришло время Диссонанса. Диссонанс также заразен. И необратим. Печально, не правда ли?

— И когда он закончится? — спрашивает Марк с лёгким оттенком сарказма.

— Когда баланс будет восстановлен.

— В каком смысле? Каким образом?

— Таким же, как это произошло с Атлантидой. Или с Помпеями.

— Атлантиды же не существовало, — удивляется Кара.

— Это спорный вопрос, — Ян насупился и смотрит себе под ноги. Лицо у него очень бледное, это видно даже в полумраке. Кажется, его проняло.

Меня точно проняло. Перед глазами промелькнули затонувшие дома и постройки, улицы и люди, погребённые под пеплом, неотвратимость и масштабность гибели цивилизаций.

— Это просто произойдёт, — долетает до меня голос Аристарха.

— И что, в Атлантиде или Помпеях тоже сначала все и всё сходило с ума? У нас тут именно это, а не извержение вулкана и не наводнение, — говорит Марк.

— Очень может быть. Почему бы и нет? Я склонен верить, что так и было. Что так всегда и бывает. Превышение предела порождает безумие в самых разных формах, что в целом выражается Диссонансом и заканчивается всегда одинаково — восстановлением баланса.

— То есть…

— То есть вырезанием раковой опухоли. Уничтожением.

— Но…

— Уничтожением, — повторяет Аристарх. — Полным. Абсолютная зачистка. Так что нам с вами недолго осталось.

Кара испуганно смотрит на брата, но Ян абсолютно непроницаем. Он смотрит на Аристарха, и взгляд его постепенно начинает выражать что-то, напоминающее презрение. Аристарх прекрасно это видит.

— Я не волнуюсь, поверите вы или нет, — говорит он. — Потому что знаю — поверите. Сами убедитесь в этом очень скоро. Потому что нас настиг Диссонанс, и отрицать этого нельзя даже при огромном желании.

— Интересная теория, — говорит Ян, — но нам пора идти. — Если до этого его и проняло, то теперь он выглядит оскорблённым выслушанной фантазийной ерундой. Ян поворачивается и уходит, явно уверенный, что мы последуем за ним.

— Идти? Куда? Отсюда не сбежать, не уехать, не улететь, не уплыть. Все, кто находится здесь во время Диссонанса, с ним и уйдут. Он наступил именно тогда, когда было нужно, и все, кто здесь находился, находились на своём месте.