Диссонанс - [12]

– Похоже, я допустила прокол, – сказала я после паузы. – Причем очень серьезный.

Дед негромко рыгнул, и я наморщила нос.

– На свете есть очень мало такого, что нельзя было бы исправить, Дэланси, – отозвался Монти.

Он всегда говорил так, когда я была совсем еще ребенком и мы Путешествовали по отраженным мирам вместе. Он даже специально для меня придумал песенку:

Нет ничего, что нельзя поправить,

Ничего потерянного, что не найти.

Сделай точный выбор, новый мир создай,

Путь найди препятствие обойти.

Если во время наших совместных Путешествий что-то шло не так – а когда Монти находился рядом, такое случалось довольно часто, – эта песенка всегда поднимала мне настроение.

Люди любили мою бабушку. Она была медиком – у Путешественников врачей принято называть только так, и не иначе – и следила за тем, чтобы разделители, такие, как мой дед и отец, сохраняли здоровье во время своих странствий по Мультивселенной. За несколько месяцев до моего рождения она отправилась в Путешествие в отраженные миры и не вернулась.

В то время мои родители и Адди жили в Нью-Йорке, а Монти и бабушка Роуз – в том самом доме, где я находилась сейчас. Если верить моей маме, отряды поисковиков, отправленные Советом, пытались найти ее в течение нескольких недель, но безуспешно. В итоге они пришли к выводу, что Роуз застряла внутри мира, где проводились разделение и зачистка. То есть с ней случилось то, чего мы с Адди сегодня едва избежали.

Монти так и не смирился с тем, что произошло. Они с бабушкой были созданы друг для друга. Недаром, говорил он, их полные имена – Монтроуз и Роузмонт – если переставить слоги, полностью совпадали и являлись двумя половинками одного целого. В поисках бабушки Монти подолгу Путешествовал по Мультивселенной в одиночку, пока Совет не вмешался и не принял решение: либо мои родители приезжают и берут Монти под свою опеку, либо его отправят в дом престарелых. Поэтому через месяц после того как я появилась на свет мы вернулись, и уже, похоже, навсегда.

У Путешественников существовала традиция называть ребенка в честь крупных поворотных точек в родных городах родителей. Трудно представить более крупную поворотную точку, чем железнодорожная станция, где тысячи людей ежедневно принимают решения, многие из которых в итоге оказываются судьбоносными. Поэтому большинство членов моей семьи получили свои имена именно в честь станций метро и автобусных остановок в Чикаго – но не я. Меня назвали в честь одной из автобусных остановок Нью-Йорка. Получается, что именно исчезновению бабушки я обязана своим именем и тем, что моя жизнь сложилась не совсем так, как предполагалось.

Когда человек исчезает, в душах его близких остается шрам. Одни рубцы зарастают лучше, другие хуже. Моя бабушка, сама того не желая, оставила глубокий след в душах всей семьи. В результате моя мама стала видеть в Мультивселенной некое беспредельно большое скопление хаотично устроенных миров, которое следовало сохранять, по возможности не внося в него каких-либо изменений. Адди так хотела доставить ей удовольствие, что тоже положила в основу своих воззрений страсть к порядку, которая со временем трансформировалась в ее сознании в перфекционизм. Мой отец, убежденный миротворец, очень хотел потрафить всем сразу. Так что мне не оставалось ничего иного, как встать на путь, чреватый проблемами и неприятностями.

Монти, однако, так и не поверил в то, что его супруга, моя бабушка, пропала навсегда. Он хватался за любую возможность, чтобы ускользнуть и продолжить ее поиски. В конце концов, так и не найдя свою Роуз, Монти потерял рассудок.

Похоже, сочиненная им песенка подвела нас обоих, но я так и не решилась сказать ему об этом.

– Ну а теперь расскажи, – предложил Монти, откидываясь на спинку стула и поглаживая руками живот, – что ты такого натворила.

– Я разделила отраженный мир. – Мне с трудом удалось выговорить эти слова – язык во рту едва ворочался, словно свинцовый. После них голова Монти мотнулась назад, словно от удара. Я принялась торопливо объяснять, как все произошло: – Понимаешь, я не нарочно. Просто я на секунду коснулась кое-чего, чего не следовало касаться, и… все случилось. Все происходило очень быстро. Прежде мне никогда не доводилось бывать внутри исчезающего мира. Я не знала, каково это…

Мое горло сжал спазм. Дождавшись момента, когда его хватка ослабла, я продолжила:

– Там находился один парень из нашей школы, Саймон Лэйн. Ну, то есть его отражение. Понимаешь, все это было так… тяжело. Минуту назад я с ним разговаривала – и вдруг он исчез. Я знаю, что это не настоящие люди, но… кажется, что это не так. Что они живые. В общем, это было ужасно.

Брови Монти поднялись, а взгляд его водянистых глаз внезапно стал колючим. Он медленно кивнул со словами:

– Так и должно быть.

– Мы едва успели выбраться, дед. Я думала, что мир исчезает в течение нескольких дней.

Внезапно на лице Монти появилось довольное выражение.

– И как же вы сумели оттуда ускользнуть?

Когда я рассказала Монти про воздушный шар, он негромко хохотнул и пробормотал:

– Умница.

Его реплика, однако, не вызвала у меня ни радости, ни удовлетворения. Более того, на душе у меня было просто отвратительно.