Диссоциации - [3]

Захар был продуктом своего времени, бизнес начинал параллельно со всеми коллизиями, происходившими со страной, умел дружить, точнее вести отношения со всеми, как в песне у Олега Митяева: «Тогда никто не мог пройти между братвою и ментами». Он по этому поводу уже давно не переживал - на смену уставшему романтику, мечтавшему в своё время быть военным моряком, пришёл прагматичный циник. Захар чётко усвоил: хочешь достойно и в достатке жить - меняйся и приспосабливайся, оставив в прошлом разного рода гуманистические предрассудки, которые вдалбливались во времена его комсомольской юности. Он часто вспоминал слова Рокфеллера : «Я готов отчитаться за каждый заработанный мною миллион…кроме первого.» Да и в современной России, разве кто-то думает о чистоте и легальности своих капиталов? Время великого «дербалова» продолжалось, и это радовало...

В связи с последними событиями, «думки» становились всё более тревожными. А где тревога, там и ностальгия. Всё чаще вспоминалась прошлая жизнь, старые друзья, беззаботная юность. Захар, ввиду своего характера расценивал это как проявление слабости, это раздражало и выводило из себя. «Теряю форму…а может, старею? От таких размышлений с ума сойдёшь!» – с досадой думал он. Правильно говорят: «Большие знания - большие печали!» Нет бы уподобиться оболтусу Коляну, который жил одним днём и был лишён подобного рода переживаний. Правда, благодаря этому, тот же Колян к своим пятидесяти годам оставался гол, как бродяга. Впрочем, почему «как»? Он сам себя так и называл. Воспоминания о Коляне сразу перенесли Захара в «лихие» 90-е…

Колян.

Колян всегда жил сыто и был при бабле, хотя особым усердием и трудолюбием никогда не отличался. В жизни всё ему доставалось легко и просто, как само собой разумеющееся. В его случае социалистический лозунг «От каждого по способностям, каждому – по труду» давал сбой. Что это? Фарт или высшее проявление жизненной несправедливости?

В правильности выбранного пути и в своих умственных способностях он не сомневался.

Есть в социальной психологии интересный феномен под названием Эффект Даннинга-Крюгера. Это когнитивное искажение, которое заключается в том, что люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные выводы, принимают неудачные решения и при этом неспособны осознавать свои ошибки в силу низкого уровня своей квалификации. Это приводит к возникновению у них завышенных представлений о собственных способностях, в то время как действительно высококвалифицированные люди, наоборот, склонны занижать свои способности. Так вот, у Коляна, в отличии от ранее упомянутого социалистического лозунга, данный эффект срабатывал на все сто процентов, хотя он навряд ли догадывался про это.

После службы в армии, отец по блату устроил его на работу мясником в знаменитый Елисеевский гастроном. Во время тотального дефицита это было подобно чину замминистра. В преддверии смутных перестроечных времён он переквалифицировался в шустрого ломщика-менялу около валютного магазина «Берёзка» на Сиреневом бульваре. В 90-е, когда в стране рухнуло и лопнуло все что можно, когда свобода достигла того неприличного уровня, который практически сравнял её с анархизмом, обычные люди, вообще, перестали понимать, что происходит. Зато резко разбогатели две категории граждан: первые - те кто владел информацией, что наступили новые времена, и это бесповоротно (различные партийные и комсомольские работники) и вторые - наиболее наглые и беспринципные граждане (в основном, имеющие за плечами криминальное прошлое), которые быстро усекли, что власть «отпустила вожжи», и теперь можно практически все. Вот в это время, когда понятия «ум, честь и совесть» стали не совместимы, Колян и начал крутить напёрстки на Рижском рынке (как метко сказано в Википедии – родине российского рэкета), где в то время можно было запросто купить автомат Калашникова и пучок петрушки одновременно. Делал это Колян виртуозно, используя вместо поролоновых шариков живых суточных цыплят.

Жизнь была весёлой, денежной, стали формироваться различные преступные сообщества, так сказать, по интересам и территориальному признаку. Рядом с напёрстками всегда крутились карманники и другие асоциальные элементы. Так Колян и познакомился со своими будущими «подельниками», в очередной раз переквалифицировавшись из мошенника в бандиты.

Колян стал правой рукой бригадира одной из московских ОПГ, его верной торпедой, компенсируя недостаток ума преданностью и исполнительностью. Незлобивый характер, отсутствие образования и восприятие жизни на уровне рефлексов, делало Колю эдаким рубахой-парнем, разбойником с большим сердцем. Ну не объяснили ему в детстве и юности, что плохо, а что хорошо, в чем его вина? Это позволяло ему спокойно и безмятежно жить, не сильно переживая по поводу нравственной стороны выбранного ремесла. Кормясь со стола старших криминальных товарищей (когда великаны едят, лилипуты сыты крошками) он был вполне доволен своей жизнью. Для него счастье, наверное, и заключалось в тёлках, в халявной жратве с выпивкой. Его тешил собственный криминальном авторитете среди «подшефных» коммерсантов.