Дисциплинарный санаторий - [15]

Шрифт
Интервал

Вопреки верованию самих People они не жертвы санаторного общества. Администрация не их противник, но Подельник и Отец-Защитник. Да, им кое-что не разрешено в санатории, но многое запрещено и администрации. Однако это People и администрация доминируют в санатории. People хотят санаторного режима не менее администрации.

People обожают себя, и их обожает администрация, media, интеллектуалы. И только саркастический голос возбуждающегося Пазолини каркает с того света насмешливо: «…Les majorités n'avaient jamais vraiment raison. Seulement les minorités».[53]

Полезно вспомнить также, что в последние часы жизни, перед гильотиной, любимец и друг народа Дантон (согласно воспоминаниям палача Шарля-Анри Сансона) обвинял их в imbécillité[54] и называл их «vile canaille»[55]

Администраторы


Обслуживающий персонал власти (и те, кто сегодня у власти, и ее соискатели в рамках санаторной легальности).

Они обитают в лучших зданиях, заседают и работают в исторических памятниках, однако высшая плата за их труды — статус звезд. Их перемещения сопровождаются мотополицией, их отделяют и охраняют. Самые крупные из них пользуются у media привилегиями звезд все 365 дней в году. Их физиономии медиатизированы. Когда они худеют, толстеют, отпускают усы, меняют форму очков или прическу — это события государственные.

Они много работают — то есть читают рапорты низших администраторов, составляют рапорты высшим, совещаются с высшими и низшими и своего уровня администраторами всего санатория и отдельных его провинций. Они произносят множество речей. Те из них, у кого больше амбиций,— деятельны от зари до поздней ночи. И чрезвычайно утомляются. Пример тому — мэр Парижа Ширак, в течение одного дня теле ловило его в самых различных местах Франции: произносящего речи, совершающего визиты в школы и на строительства, в местности, пораженные стихийными бедствиями. Президент санатория Соединенных Штатов Рейган трудился намного меньше, он был «lazy boy»[56], с 9 до 5 часов — три дня в неделю и с 9 до 1 часу — два дня. Между 1 и 3 часами дня в пятницу он уже отправлялся в Кэмп-Дэвид на уик-эндный отдых. И во время работы в «Овальном офисе» Белого дома у президента иногда бывало два-три свободных часа. Он использовал их, чтобы «отвечать на письма поклонников». Впрочем, понятно, что не добравшийся еще до вершины пирамиды власти Ширак трудится больше, чем комфортабельно расположившийся в ней директор санатория Рейган. Ширак заметно постарел за 86-88-й годы, очевидно, причинами служат и усталость после интенсивной президентской кампании, и поражение в ней. Сущность власти администрации в современном санатории мягкого насилия иная, нежели в предсанаторных (так же, как и несанаторных) обществах. Как и все институции санатория, власть подверглась мутации и деформации под воздействием второй мировой войны, давления со стороны People и полстолетия существования PAIX ATOMIQUE. С определенной точки зрения, террорист, захвативший самолет с тремя сотнями пассажиров, обладает большей реальной властью, чем президент санатория Франции мсье Миттеран. Да, в специальных условиях директор санатория может принудить (решить один или с группой адъютантов-администраторов) население своей страны к ядерному жертвоприношению — самоубийству, но власти непосредственной, власти О'Брайяна над Винстоном Смифом, у него нет. (Он обладает властью помилования. Смертная казнь, однако, отменена.) Администрация сегодня практикует иные виды власти, реальной и воображаемой. Прежде всего в областях: экономической (PROSPERITY, якобы в ее ведении), защиты от внешних врагов (SECURITY — Ядерный Зонт и Ядерное Копье в ее руках), внутреннего полисирования санатория (безопасность граждан внутри санатория в руках подчиненной ей полиции)…

Администраторы, естественно, желают, чтобы их воспринимали как группу, чрезвычайно важную для жизни санатория. Магическое слово «экономика» облегчает им сохранение их привилегий.

Никто в точности не знает, каковы причины экономических подъемов и спадов, волн «процветания», сменяющихся волнами «кризисов». Выясняется как раз невыгодная для местных администраторов истина, а именно — общность колебаний экономического океана для всей сообщающейся системы санаториев. Однако администраторы упорно сохраняют в населениях санаториев иллюзию того, что администрация способна влиять на экономику, улучшить ее эффективность. Что достаточно лишь еще разумнее организоваться, сменить не способную сделать это администрацию на лучшую. Таким образом администраторы удерживают за собой важнейшую роль — фундаментальную в санаторной цивилизации — давателей prosperity. Отцов. Кормильцев.

На практике возможности администрации ограничены. Если разумное вмешательство государства теоретически способно реорганизовать (к примеру, модернизировать) экономику, может (в условиях санатория Соединенных Штатов) временно спасти автомобильную компанию Крайслер, дав ей субсидии, то ни в компетенции государства, ни в его силах помочь всем компаниям и повлиять сколько-нибудь значительно на баланс труда и капитала в санатории. Безработица сделалась, если отказаться от ханжества, по сути дела, не болезнью, но нормальным элементом санаторной экономики. И 13 миллионов человек в Европе содержатся на умеренном режиме пособий, дабы 90 процентов working force имели prosperity.


Еще от автора Эдуард Лимонов
Это я — Эдичка

Роман «Это я — Эдичка» — история любви с откровенно-шокирующими сценами собрала огромное количество самых противоречивых отзывов. Из-за морально-этических соображений и использования ненормативной лексики книга не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим 18-летнего возраста.


Палач

«Палач» — один из самых известных романов Эдуарда Лимонова, принесший ему славу сильного и жесткого прозаика. Главный герой, польский эмигрант, попадает в 1970-е годы в США и становится профессиональным жиголо. Сам себя он называет палачом, хозяином богатых и сытых дам. По сути, это простая и печальная история об одиночестве и душевной пустоте, рассказанная безжалостно и откровенно. Читатель, ты держишь в руках не просто книгу, но первое во всем мире творение жанра. «Палач» был написан в Париже в 1982 году, во времена, когда еще писателей и книгоиздателей преследовали в судах за садо-мазохистские сюжеты, а я храбро сделал героем книги профессионального садиста.


Дневник неудачника, или Секретная тетрадь

Возможно, этот роман является творческой вершиной Лимонова. В конспективной, почти афористичной форме здесь изложены его любимые идеи, опробованы самые смелые образы.Эту книгу надо читать в метро, но при этом необходимо помнить: в удобную для чтения форму Лимонов вложил весьма радикальное содержание.Лицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!


Веселый и могучий русский секс

«...Общего оргазма у нас в тот день не получилось, так как Наташа каталась по полу от хохота и настроение было безнадежно веселым, недостаточно серьезным для общего оргазма. Я читал ей вслух порносценарий...»Предупреждение: текст содержит ненормативную лексику!


Рассказы

• Эксцессы• Юбилей дяди Изи• Мой лейтенант• Двойник• On the wild side• Американский редактор• Американские каникулы• East-side — West-side• Эпоха бессознания• Красавица, вдохновляющая поэта• Муссолини и другие фашисты…• Press-Clips• Стена плача• The absolute beginner• Трупный яд XIX века• Веселый и могучий Русский сексЛицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!


Старик путешествует

«Что в книге? Я собрал вместе куски пейзажей, ситуации, случившиеся со мной в последнее время, всплывшие из хаоса воспоминания, и вот швыряю вам, мои наследники (а это кто угодно: зэки, работяги, иностранцы, гулящие девки, солдаты, полицейские, революционеры), я швыряю вам результаты». — Эдуард Лимонов. «Старик путешествует» — последняя книга, написанная Эдуардом Лимоновым. По словам автора в ее основе «яркие вспышки сознания», освещающие его детство, годы в Париже и Нью-Йорке, недавние поездки в Италию, Францию, Испанию, Монголию, Абхазию и другие страны.


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.