Дипломатия - [426]

То, что Китай жаждет получить от Соединенных Штатов, — это стратегические взаимоотношения, уравновешивающие силы соседей, которых он считает одновременно могущественными и завистливыми; Чтобы достичь подобного уровня координации внешней политики, Китай готов пойти на уступки в области прав человека, но при условии, что они будут обставлены так, словно проистекают из его свободного выбора. Однако настойчивость Америки в отношении публично предписываемых условий воспринимается в Китае и как попытка преобразовать его общество по мерке американских ценностей — и, следовательно, унижение, — и как отсутствие серьезности со стороны Америки. Ибо это будто бы предполагает, что у Америки отсутствуют национальные интересы применительно к сохранению равновесия сил в Азии. Но если на Америку в этом смысле нельзя рассчитывать, то Китай не будет заинтересован делать ей уступки. Ключом к китайско-американским отношениям — парадоксально, но даже по вопросам прав человека — является молчаливое сотрудничество по вопросам глобальной, особенно азиатской, стратегии.

Применительно к Европе Америка имеет общие с нею ценности, но до сих пор оказалась неспособна разработать общую с ней политику или соответствующие институты на период после окончания «холодной войны»; применительно к Азии Америка в состоянии определить желаемую общую стратегию, но не общность ценностей. Однако совершенно неожиданно в Западном полушарии прорисовывается совпадение моральных и геополитических целей, слияние принципов вильсонианства и «Realpolitik».

На ранних этапах политика Соединенных Штатов в Западном полушарии представляла собой, по сути, пример интервенционизма великой державы. Провозглашенная в 1933 году Франклином Рузвельтом «политика доброго соседа» ознаменовала поворот в сторону сотрудничества. «Договор Рио» 1947 года и «Боготинский пакт» 1948 года до известной степени укрепили безопасность, институтом которой стала Организация американских государств. Объявленный президентом Кеннеди в 1961 году «Союз ради прогресса» привнес элемент помощи иностранным государствам и экономического сотрудничества, хотя эта дальновидная политика была обречена из-за пассивной ориентации реципиентов.

Во времена «холодной войны» большинство наций Латинской Америки управлялось авторитарными, в основном военными, правительствами, приверженными принципу государственного контроля над экономикой. Но с середины 80-х годов, Латинская Америка вышла из экономического паралича и с похвальным единодушием двинулась к демократии и рыночной экономике. В Бразилии, Аргентине и Чили военных сменили демократические правительства. В Центральной Америке покончили с гражданскими войнами. Обанкротившаяся из-за бездумного заимствования, Латинская Америка подчинила себя финансовой дисциплине. Почти везде находящаяся под контролем государства экономика постепенно поддалась воздействию рыночных сил.

«Предприятие американской инициативы», провозглашенное Бушем в 1990 году, и битва за Североамериканское соглашение о свободной торговле с Мексикой и Канадой, успешно завершенная Клинтоном в 1993 году, знаменуют собой самую новаторскую за всю историю американскую политику по отношению к Латинской Америке. После ряда взлетов и падений Западное полушарие, похоже, вот-вот станет ключевым элементом нового и гуманного глобального порядка. Группировка демократических наций заявила о своей преданности делу народного правления, рыночной экономики и свободы торговли на всем пространстве полушария. Единственной марксистской диктатурой, все еще остающейся в Западном полушарии, является Куба; во всех остальных местах националистические, протекционистские методы управления экономикой заменяются экономикой свободной, гостеприимно относящейся к иностранным капиталовложениям и оказывающей поддержку открытым международным системам торговли. С упором на взаимность обязательств и совместные действия, окончательной и возвышенной целью является создание пространства свободной торговли от Аляски до мыса Горн — подобная концепция еще совсем недавно была бы сочтена безнадежно утопичной.

Система свободной торговли, охватывающая все Западное полушарие, первым шагом к созданию которой послужило Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), придаст обеим Америкам командную роль независимо ни от чего. Если на деле будут реализованы принципы Уругвайского раунда Генерального соглашения по торговле и тарифам (ГАТТ), по которым велись переговоры в 1993 году, Западное полушарие станет могучей составляющей глобального экономического роста. Если будут преобладать дискриминационные региональные группировки, Западное полушарие с его обширным рынком будет в состоянии успешно конкурировать с прочими региональными торговыми блоками; на деле НАФТА является наиболее эффективным средством предотвратить подобное состязание или выстоять в нем, коль скоро оно проявится. Предлагая ассоциированное членство нациям, находящимся за пределами Западного полушария, если те готовы соблюдать его принципы, НАФТА в расширенном составе способен создать стимулы следованию свободной торговле и применять санкции по отношению к странам, настаивающим на более ограничительных правилах. В мире, где Америка зачастую вынуждена изыскивать равновесие между своими ценностями и практическими нуждами, она обнаружила, что американские идеалы и геополитические задачи в значительной степени восторжествовали в Западном полушарии, где зародились ее чаяния и где проявились ее первые крупные внешнеполитические инициативы.