Дипломатия - [376]

Администрация Никсона следовала двумя курсами для достижения этой цели. Во время войны на Ближнем Востоке она почти ежедневно пользовалась каналом связи с Кремлем, чтобы избежать принятия скоропалительных решений на основе недостаточной информации. Это не могло исключить напряженность, неизбежно возникающую в случае столкновения интересов, но снижало опасность возникновения кризиса из-за недопонимания. Одновременно мы вели переговоры по самому широкому спектру проблем, чтобы дать советским руководителям шанс, который им бы не захотелось упустить. Переговоры по Берлину обеспечивали советскую сдержанность на Ближнем Востоке вплоть до 1973 года. Позднее Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе помогало умерять советскую реакцию на разнообразные дипломатические пертурбации, уводившие Советский Союз на периферию ближневосточной дипломатии. Требовалось соблюдать хрупкое равновесие между определением значимых критериев прогресса и заключением самодостаточных соглашений, тем самым вызывающих зависимость от советской доброй воли. Разрядка не только сделала международную обстановку более спокойной, она создала запреты, которые вынудили советских руководителей смириться с тем, что вылилось в крупномасштабное геополитическое отступление.

Невзирая на все эти успехи, администрация Никсона все время сталкивалась с растущим противодействием по вопросам внешней политики. Любой сдвиг в области внешней политики обязательно вызывает сопротивление со стороны приверженцев предыдущего курса; каждые увенчивающиеся успехом переговоры проходят сквозь строй тех, кто убежден, что достигнутое соглашение отражает не взаимные уступки, а одностороннюю выгоду. Взаимосвязанность решений шла вразрез с легегалистской традицией американского внешнеполитического истэблишмента. Сближение с Китаем нанесло оскорбление китайскому лобби. Комбинация противостояния и сотрудничества, неотъемлемая от разрядки с Советским Союзом, встречалась в штыки сторонниками традиционного черно-белого воззрения, будто бы каждая из стран была либо дружественной, либо враждебной, но не комбинацией обоих качеств, как это бывает в реальном мире.

Эти разногласия были весьма сходны с теми, с которыми Вильсон сталкивался в 1915 — 1919 годах, когда он наделил изоляционистскую страну ролью мирового масштаба; с которыми встретился Рузвельт в 1939 — 1941 годах, когда привел Америку к выступлению на стороне Великобритании; и с которыми вынужден был сражаться Трумэн в 1946 — 1949 годах, когда формировал облик «холодной войны».

Различием основополагающего характера было то, что эти споры шли в самый разгар неурядиц во Вьетнаме, а затем сразу же последовал «уотергейт». В американской системе управления единственной фигурой, избираемой в общенациональном масштабе, является президент; он также является единственной инстанцией, определяющей общенациональные цели и задачи. Прочие институты могут высказывать свои суждения по вопросам внешней политики, но только президент обладает возможностью проводить эту политику в жизнь в течение продолжительного отрезка времени. Конгресс, как законодательный орган, имеет тенденцию дробить проблемы на ряд индивидуальных решений, которые он затем постарается претворить на практике посредством взаимных компромиссов. Средства массовой информации могут рекомендовать курс, но они не в состоянии иметь дело с нюансами повседневной деятельности. Однако сущность внешней политики как раз и заключается в том, чтобы суметь извлечь все из нюансов ради достижения долгосрочных целей. Таким образом, прокладка курса на карте возлагается на президента. И хотя прочие институты могут его корректировать или даже препятствовать его осуществлению, не в их силах предложить вразумительную альтернативу.

Все крупные прорывы в американской внешней политике явились результатом взаимодействия сильного президента с прочими американскими институтами. Президент выступает в роли просветителя, чье моральное провидение обрисовывает рамки дебатов. Если бы не «уотергейт», Никсон, возможно, сумел бы превратить весьма осязаемые внешнеполитические успехи первого срока пребывания на президентском посту в постоянные рабочие принципы — примерно так же, как Франклин Делано Рузвельт создал, а затем консолидировал новый подход к вопросам американской внутренней политики, а Трумэн и Ачесон начертали курс политики «сдерживания».

Но способность Никсона вести людей за собой рухнула в результате «уотергейта». Здесь не место вникать в эту трагедию; для целей данного изложения достаточно подчеркнуть, что «уотергейт» лишил Никсона морального авторитета, существенно необходимого для исполнения функций просветителя, чего требовала его политика. Что касается повседневных вопросов, то президент до конца своего пребывания на посту продолжал действовать решительно и проницательно. Но что касается спорных проблем долгосрочного или концептуального порядка, президент по-прежнему мог ставить проблемы фундаментального характера, но не имел уже достаточных сил для их разрешения. А там, где нет балансира в обличье сильного президента, — каждая из соперничающих группировок способна доводить свою конкретную точку зрения до абсурда. Таким образом, значительная часть 70-х годов превратилась в период углубления конфликтов по поводу предыдущих крупных американских инициатив, — но в отсутствие синтеза, который в другие периоды формирования так способствовал всем американским прорывам.