Дипломатические комментарии - [19]

3. Японо-Китайская война и тройственное вмешательство

Япония добилась успеха в деле пересмотра своих договоров и в войне против Китая. Но не успели высохнуть чернила, которыми был написан Симоносекский договор, как, к изумлению японских дипломатов, Россия, Франция и Германия выступили в защиту Китая. Под видом «дружеского совета» эти три державы требовали от японского правительства возвращения Китаю Ляодунского полуострова. Они мотивировали свой «совет» тем, что если Япония оставит за собой полуостров и будет стратегически господствовать над провинцией Чжили[53] (т. е. над Пекином), то это будет угрожать миру на Дальнем Востоке.

Вмешательство трех держав поразило японские власти, весь опыт которых был основан на «дипломатии концессий». Вся страна ужаснулась, но после долгого размышления было решено снести это унижение, переждать и, согласно «совету» трех держав, вернуть полуостров Ляодун Китаю. Несомненно, это было при тех обстоятельствах самое мудрое из всех возможных решении. Если бы Япония отвергла «совет», как блеф, то престиж трех держав не позволил бы им отступить, и, по всей вероятности, это в конце концов привело бы к войне. Бронированные корабли Германии, России и Франции в дальневосточных водах не были похожи на легкие монгольские суда, погибшие от бури шестьсот лет тому назад, и были все основания предполагать, что в случае войны европейские державы отняли бы у Японии плоды ее победы над Китаем и разделили бы их между собой.

Вспоминая тогдашнее положение, понимаешь, как тяжело было избрать политику мира вместо на первый взгляд более легкого пути войны. Последующие поколения Японии должны быть благодарны Ито, Муцу и другим деятелям того времени за благоразумие, которое они проявили перед лицом колоссальных трудностей. За сорок лет перед этим Россия, главный зачинщик вмешательства, очутилась в подобном положении, но она не смогла сдержать себя. Тогда началась Крымская война. В результате этой войны Россия не только потеряла все преимущества, завоеванные у Турции, но очутилась на краю гибели. Через двадцать лет Россия снова объявила войну Турции и, выйдя из нее победительницей, заставила Турцию подписать Сан-Стефанский договор[54]. Великобритания вновь вмешалась, но на этот раз Россия уступила и передала договор на рассмотрение Берлинской конференции, где он был изменен. Несомненно, для России было разумнее уступить Англии, чем воевать с ней.

4. Германия и тройственное вмешательство

Во время тройственного вмешательства автор работал в японском посольстве в Париже в качестве третьего секретаря. Будучи очень молодым человеком, он не мог иметь оригинальных и ценных мыслей по этому вопросу, а так как вмешательство произошло вскоре после заключения франко-русского союза, то причины, в силу которых Франция поддерживала Россию, были ясны даже для него. Но он не мог найти оснований для германского участия, или, скорее, главенства, в этом деле. Приблизительно, в это время он поехал в Берлин и имел там беседу с виконтом Аоки, бывшим тогда посланником в Берлине, и попросил его объяснить, почему Германия приняла участие в этом деле. Виконт Аоки, который был одним из самых опытных японских дипломатов своего времени, ответил с явным огорчением: «Я не знаю, чем объяснить участие Германии. Я могу только предположить, что причиной этого является временное помешательство кайзера».

Тройственное вмешательство возбудило у автора интерес к дипломатической истории, и вскоре он принялся усиленно ее изучать. В своих исследованиях он, наконец, нашел ответ на вопрос, который он задал виконту Аоки.

Говорят, будто бы Бисмарк однажды заметил: «У России быстро увеличивающееся население, и она полна энергии. Ее можно сравнить с закупоренной бочкой бродящего вина, которая, рано или поздно, должна в каком-нибудь месте разорваться. Если взрыв произойдет в сторону Сибири — тем лучше. Если он будет иметь место в Черном море или на Босфоре — это тоже не опасно для нас. Мы должны сделать все возможное, чтобы не допустить взрыва бочки у нашей границы».

С точки зрения Германии мысль Бисмарка была, несомненно, правильна. Когда кайзер вдохновлял и подстрекал Россию к вмешательству в японо-китайские отношения после Симоносекского договора и, наконец, когда он сам вмешался, — это было лишь продолжением политики Бисмарка. Надо думать, что Германия участвовала в этом вмешательстве с надеждой раз и навсегда передвинуть взрыв русской бочки от Европы к Дальнему Востоку. Таким образом, проникнув достаточно далеко в бесконечные степи Сибири и Дальнего Востока, русские не смогут выпутаться оттуда, будут тратить там французские деньги и ослаблять давление на Германию. В случае, если Франция была бы недовольна этими отдаленными авантюрами и попыталась бы сдержать их или направить французские деньги к русско-германской границе, отношения между Францией и Россией ухудшились бы. Это было бы на руку немецкому правительству. С точки зрения интересов отечества действия кайзера были всем, чем угодно, только не фантазией расстроенного ума. Напротив, это было осуществлением очень хорошо обдуманного плана.