Дипломатическая быль. Записки посла во Франции - [29]

* * *

Что касается меня, то через полтора года работы в ЮНЕСКО я получил пост редактора — «П-4» — немалое повышение для 27-летнего работника. Осенью 1959 года истекал срок подписанного мною трехлетнего контракта. Секретариат ЮНЕСКО сделал неожиданное для меня предложение не просто продлить контракт на новый срок, а заключить контракт постоянный. Для сотрудников из Советского Союза в то время это было довольно редкое предложение. В личном плане это сулило устойчивую карьеру международного служащего с безбедным материальным обеспечением. Правда, в то время на наших работников в международных организациях распространялась общепринятая для загранработников система чередования работы за рубежом и дома. Но это не меняло сути, поскольку постоянный контракт можно было прерывать по договоренности с руководством ЮНЕСКО с тем, чтобы по прошествии определенного срока возвращаться на работу в международные организации системы ООН снова. Это предусматривалось и практикой, принятой к тому времени в Москве.

Свое отношение к работе в ЮНЕСКО за пролетевшие три года я существенно изменил, особенно после баталии за продолжение участия в ней нашей страны. Однако, несмотря на это, я решил отказаться от продолжения моей работы в ЮНЕСКО и не стал подписывать постоянного контракта, чтобы не создавать сложностей для кадровых служб в Москве при решении вопросов о дальнейшем моем использовании. Меня влекла посольская работа.

При отъезде из Парижа были, разумеется, принятые в таких случаях проводы-коктейли. Главным прощальным мероприятием был обед, который в честь нас с женой дал у себя на вилле в домашней обстановке директор Делавне с супругой. Помните, тот самый, который председательствовал на мандатной комиссии. Мы расставались как добрые коллеги, а кто старое помянет — тому глаз вон — эта человеческая мудрость границ не знает.

Хрущев во Франции

Возвращались на родину мы поездом через Швейцарию, Австрию, Венгрию. Остались позади пригороды Парижа. Открываю прихваченную в дорогу газету за 29 октября 1959 года. Там сообщение о предстоящем визите Н. С. Хрущева во Францию. Большая новость. Мелькает мысль-мечта: вот бы попасть на такое событие! Что же, фантазировать никому не возбраняется, но все это далеко от реальности. Пока я даже не знаю, что ждет меня в Москве.

Случилось, однако, так, что несколько дней спустя я был направлен в Первый Европейский отдел Министерства во французскую референтуру. Должность у меня в моих глазах весьма достойная — 3-й секретарь. Стол в кабинете на трех дипломатов. В отделе действительно начинается подготовка к большому, небывалому за все годы после революции визиту во Францию на высшем уровне. Помимо прочего, подбирали целую команду переводчиков. Штатных, зарекомендовавших себя не было ни в МИДе, ни в госаппарате вообще. Пришлось организовать конкурс, которым руководил один из ветеранов дипслужбы, человек, побывавший послом в Париже, — А. Е. Богомолов. Я оказался в числе двух, которых отобрали для перевода переговоров между Н. Хрущевым и Ш. де Голлем. На меня же возложили переводческие функции при передвижении Хрущева по стране. Специальный переводчик нес ответственность за публичные выступления, еще один — за пресс-конференции. Дина Бабкина из нашего бюро переводов должна была помогать супруге Хрущева.

Как и когда возникла идея визита во Францию? В принципиальном плане этот шаг отвечал все более утверждавшемуся курсу Советского Союза на мирное сосуществование. Франции уделялось все большее внимание. Особенно это проявилось после вторичного прихода де Голля к власти. В январе 1959 года де Голль стал президентом страны, а уже в начале марта С. А. Виноградов по поручению советского правительства дал понять в беседе с ним, что советская сторона готова провести обмен мнениями между Советским Союзом и Францией на высшем уровне. Однако должного отклика в Париже, главным образом из-за германской проблемы, мы не находили. Вместе с тем осенью 1959 года Н. С. Хрущев совершил сенсационный визит в Соединенные Штаты Америки. Президент США был приглашен с ответным визитом в СССР. По инициативе Н. С. Хрущева была намечена встреча лидеров четырех великих держав. Местом ее проведения был избран Париж. Во Франции обеспокоились. Там почувствовали опасность того, что если она не изменит свою позицию в вопросах развития отношений с СССР, то может остаться в стороне от решения важнейших международных проблем. Это обстоятельство не только дало толчок решению де Голля передать в октябре 1959 года Хрущеву приглашение посетить Францию, но и проявить подчеркнутую заинтересованность в том, чтобы визит состоялся.

Следует отметить, что разоблачение Н. С. Хрущевым культа личности Сталина, осуждение им репрессий сталинской эпохи, резко возросший динамизм советской внешней политики, при котором борьба за мир, за разрядку международной напряженности и разоружение стали облекаться в плоть конкретных инициатив, наконец, открытый, яркий стиль поведения советского руководителя способствовали быстрому росту его популярности за рубежом, повышали авторитет Советского Союза, внимание к его действиям, его слову. Это обещало успех визита, что было выгодно де Голлю с точки зрения повышения его престижа в самой Франции.