Дипломат и недотрога - [5]

Когда часы пробили в третий раз, Памела встала.

— Пожалуй, уже поздно, — сказала она. Аарон быстро поднялся и положил руку на ее талию, поворачивая Памелу лицом к себе. Один взгляд в его глаза — и у нее перехватило дыхание. Он склонился к ней.

— Я чувствую себя так, будто ждал этого момента всю свою жизнь, — нежно произнес он.

У Памелы упало сердце, она приказала себе не верить тому, что он говорит, но слова взволновали ее. Его руки скользили по ее голове, вокруг талии, по спине. Он наклонился, его губы слегка коснулись ее губ, и ее пульс зачастил от этой ласки. Страсть и волшебство. Прежде чем опустить ресницы, Памела посмотрела в его глаза: взгляд был полон ожидания, как будто его слова были правдой и он давно ждал ее.

Что же в этом мужчине покорило ее? Что заставило все барьеры рухнуть? Ее тело и ее сердце перестали сопротивляться. Он снова нежно потерся губами о ее губы.

— Аарон, — прошептала она его имя, которое с момента их встречи звучало для нес словно музыка.

Его язык разомкнул ее губы и ласкал, ласкал ее рот, сообщая о таком страстном желании, что она дрожала в ответ. Памела обвила его шею руками и отдалась поцелуям и страсти. Она чувствовала, как его руки, плавно поглаживая ее, коснулись молнии. Прохладный воздух холодил ее плечи — платье упало, и Аарон спустил верхнюю часть кружевной синей комбинации. Глубоко вздохнув, он стиснул ее маленькие груди в своих больших загорелых ладонях. Его дыхание сбилось, когда его язык слегка прикоснулся к ее соску.

— Ты прекрасна, — прошептал он. — Ты нужна мне.

Его слова были такими же соблазнительными, как и поцелуи. Постанывая от удовольствия, Памела вздрогнула и ухватилась за его плечи. Она понимала, что должна остановиться, но каждое его прикосновение было волшебным. Пьянящее желание одолевало се. Она бы остановила его, но не сейчас. Не сейчас…

Большие пальцы двигались по кругу и нежно прикасались к ее упругим соскам, от этого внутри разливался жар. Пальцы Памелы дотронулись до пуговиц на его рубашке, она их расстегнула и скинула ее. Руки легли на его грудь, худощавую, но мускулистую. Ее пальцы гладили каштановые волоски на его груди, и это доставляло ей неизъяснимое наслаждение.

Он целовал Памелу, покачивая на руках, потом отнес ее в спальню, и они оказались в кровати. Там он снял с нее комбинацию и чулки и покрыл поцелуями ее тело.

Дело было в вине? Или в мужчине? Или то была магия ночи? Или ее соблазнили слова, сладкие звуки его голоса…

Череда поцелуев спустилась к ее бедрам. Его рука скользила между ее ног, поглаживая, возбуждая до изнеможения.

Памела помогла ему снять брюки. Он возвышался над ней — настойчивый, захватывающе красивый. Она обхватила его ногами и притянула к себе. Он шепотом спросил, предохраняется ли Памела, и она ответила «да», отчаянно желая его.

Его губы накрыли ее рот, заглушив крик страсти, и он медленно вошел в нее. Когда Аарон поднял голову и нахмурился, она выгнула бедра и прижалась к нему еще сильнее, хотя это было почти невозможно.

— Пожалуйста, Аарон, — прошептала Памела. Она хотела потерять девственность, не отдавая себя в этом отчета, просто желая его, — и потеряла. Она смутно слышала, как он выкрикивает ее имя, она задыхалась и плохо понимала, на каком свете находится — только чувствовала себя наверху блаженства и переживала ощущение невероятной свободы.

В тишине подходящей к концу ночи Аарон осыпал ее поцелуями и крепко прижал к себе. Его низкий голос напоминал рокот горной реки или речитатив оперного баса — ей так нравилось его слушать!

— Чем ты дорожишь больше всего на свете, Аарон? Что тебя восхищает? — спросила она.

— Эта ночь. Ты в моих руках. Долгие, медленные, горячие поцелуи, Швейцария… ранчо… А ты? Что тебя восхищает? — спросил он ленивым тоном, медленно проводя пальцами по ее бедру.

— Эта ночь. Быть рядом с тобой. Маленькие дети. Книги. — Она провела пальцем по его подбородку, на котором появилась небольшая щетина. — Что ты хочешь от этой жизни?

— О, это просто. Я хочу семью, женщину, которая была бы моим лучшим другом и возлюбленной. Я хочу сделать что-то хорошее для людей и мечтаю поселиться на ранчо.

— Ты хочешь жить в Техасе, на ранчо? — перебила его Памела, удивляясь ответу.

— Конечно. Я вырос на ранчо и люблю его. Я еще поработаю на дипломатическом поприще, но затем поселюсь здесь и займусь ранчо. А что ты хочешь от жизни? — спросил он, глядя ей прямо в глаза, когда она взяла его руку, чтобы поцеловать пальцы.

— Я об этом особо и не думала. Хочу быть хорошим учителем.

— И никакого желания выйти замуж?

Памела была рада, что в спальне темно и он не мог видеть, как она покраснела.

— Теперь ты знаешь, Аарон, что ты первый мужчина в моей жизни. Я почти ни с кем не встречалась и никогда не думала, что выйду замуж.

— Держу пари, это произойдет на ранчо.

Когда она засмеялась, он коснулся ямочки на ее щеке.

— Ты азартный человек?

— Вообще-то нет. Вы выйдете замуж, леди.

— Ну, сейчас я думаю о поездке в Астерленд. Расскажи мне побольше о Европе.

— Астерленд — красивая маленькая страна. Тебе она понравится.

Памела слушала рассказ Аарона еще минут двадцать, а потом раздалось глубокое ровное дыхание, и она поняла, что он спит. Обняв его, она подумала, что будет хранить воспоминания об этой ночи всю жизнь, потому что она пережила любовь. Памела устроилась рядом с ним и закрыла глаза.