Диомед, сын Тидея. Книга 1. Я не вернусь - [108]
Паламед Эвбеец стоял рядом. Улыбался. Подмигивал. Ручки свои пухлые потирал.
– Я тебя не убедил.
– Нет.
– Могу спросить, почему?
– Не можешь...
Друг на друга мы не смотрели – вниз смотрели. На черную ночную тень, ползущую к дальним холмам, за которыми умер Солнцеликий.
– Если хочешь, могу повторить еще раз...
– Не хочу!
Я знал – надо уходить, повернуться спиной к этому непонятному человеку, но что-то сдерживало, не пускало. Будто бы я снова с Протесилаем, с Иолаем Чужедушцем, говорю. Разные они, совсем разные, ничем вроде бы и не похожие, но... Но все-таки похожие!
– Если мы не будем воевать в Азии, то будем воевать в собственном доме. Аргос против Микен, Фивы против Афин...
– Слышал!
– У нас не хватает земли, скоро не будет хватать хлеба...
– Угу...
– Если мы не нападем, нападут они. У хеттийцев такие же беды, как и у нас...
– Кому ты служишь, Паламед?
Не выдержал – повернулся. Улыбался Паламед Навплид! Щурился, руки свои пухлые тер-потирал – словно грязь отмыть не мог.
– А ты, Диомед?
Я понял: вот-вот – и нырну. Захлестнет прозрачная река, унесет, закружит... Давно уже такого не было, считай, года два!
Дернул головой, снова вниз посмотрел – чтобы улыбки его паскудной не замечать. Сцепил зубы. Еще не хватало – из-за такого сорваться!
Он, кажется, понял. Даже на шаг отступил.
– Диомед... Что мне сделать, чтобы ты меня выслушал?
«Губы не растягивать!» – едва не рявкнул я, но все-таки сдержался. Если умный – догадается!
– Хорошо. Попробую иначе... Але тона киу котага ак? Доко тин та?
Он уже не улыбался. Твердо говорил, сурово даже. По-хеттийски? На Древнем? Нет, вроде. Странный язык, незнакомый... и знакомый!
– Не понимаю, – вздохнул я. – Переведи!
– Понимаешь...
Эвбеец задумался, близоруко прищурил глаза:
– Сейчас точно поймешь... Элек натис энки да... нори люко тане фо... эгис ране зала те...
Я хотел вновь переспросить, хотел – замер. Камнем застыл.
Мама! Мамина колыбельная!
– Не... Не смей! – выдохнул, захлебнулся словами. – Не смей, ты! Ты!..
– Значит, я не ошибся...
Паламед покачал головой, поглядел вниз.
– Вот я и говорю, мощные стены! Гелиады строили! Это, Диомед, гелиадский язык – Солнечное наречие. Сейчас на нем разговаривают только ОНИ – и мы... Сияющие Третьего Шага не поминают между собой меднокованное небо. Солнечное наречие – сразу поймешь, свой или нет!
– Третий Шаг? – растерялся я. – Но... Но ведь ты... Ты не бог?
– Пока еще нет! – рассмеялся Эвбеец. – Пока еще нет! Извини, ты, кажется, не любишь, когда я улыбаюсь...
Я не знал, что сказать. Не знал, что подумать. Дядя Эвмел уверен, что в Ахайе сейчас не осталось тех, кому по силам Третий Шаг. И Чужедушец думает сходно...
– Я хочу, чтобы ты меня выслушал, Диомед. Просто выслушал. А потом сказал, согласен – или нет. Впрочем, можешь перебивать, мне все равно... Лет двадцать назад, после Флегр, после гибели Салмонеева братства, твой дед... Вернее, наши с тобою НАСТОЯЩИЕ деды решили очистить Гею от нас, полукровок. Геракл должен был стать последним Героем... Так?
Что ответить? Смолчать? Солгать? А зачем?
– Это так, Паламед!
– Кое-кого убили под Фивами, как твоего отца, кое-кого загубили в мелких сварах. Геракла тоже... вознесли на Олимп. Деды и сыновья погибли, остались мы, внуки. И, знаешь, не могу ИХ осуждать, наших родичей! Один аэд как-то спел: «Чего не портит пагубный бег времен? Мы хуже наших отцов, наше будет потомство еще порочней!» По сути, мы – выродки! Мы – опасны. И для себя – и для других.
– Это так, Паламед...
Жутко было слушать этого улыбчивого, но странное дело – с каждым его словом мне становилось легче. Все, что я передумал за долгие годы, все, чего страшился, как дети боятся теней в углу спальни, становилось понятным и ясным. Словно блеск вражеских панцирей перед атакой!
– Но мы хотим жить, Диомед! Мы не люди, не боги – но хотим жить! И Семья пошла нам навстречу, все-таки своя кровь. Восток! Восточный Номос! Слыхал?
– Мы должны построить ИМ Грибницы? – усмехнулся я. – Чтобы ОНИ могли вволю вдыхать дым жертвенных туков? Не наелись еще?
– Не наелись! – засмеялся Эвбеец. – Эллада уже ИМИ поделена, каждый город, каждая гора, каждый лес, каждая речушка. А ИХ свора прожорливей волчьей! И тут – такая удача! Лет четыреста назад что-то случилось там, на Востоке. Наши Номосы соединились, а ТЕ, кто там раньше правил – ушли. Куда, почему – не знаю. Восточный Номос теперь без хозяев, Диомед! Без НАСТОЯЩИХ хозяев. А ведь не только Атрей мечтал о Великом Царстве! Кое-кто из НИХ поспешил закрепиться – в той же Трое...
– Тюрайос, Черногривый, Киприда, – кивнул я.
– Именно. Мой ДЕД успел – прочим на зависть. Ну, а остальные, так сказать, жаждут. А кто им поможет, как не мы? Но, увы, ОНИ не договорились. Пошла грызня!..
Я вновь кивнул. И тут наши мысли совпали. Умен, пухлый!
– Поэтому твой ДЕД решил направить нас на Восток через Трою. ОНИ решили делить все заново – с нашей помощью. Вот и все!
Я посмотрел вниз. Темно, ничего не видать! Ночь пала на Златообильные. И такая же ночь ждет всех нас. Прав дядя Геракл! Мы – последние. За нами тьма...
– И ты решил слегка помочь нашим родичам, о премудрый Паламед! Собрать нас побыстрее – и под Трою. Чтобы меньше мучались!
...Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары-спецназовцы, ловят убийц Первач-псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках-"алтарках" приношения утопцам и исчезникам, водопроводно-строительным божествам, двухколесные кентавры доводят до инфаркта постовых-жориков из ГАИ, а сам город понемногу восстанавливается после катаклизмов Большой Игрушечной войны... Но вскоре танки уже вязнут в ожившем асфальте, мотопехота расстреливает безобидного Минотавра в джинсах, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Крик о помощи будет услышан.Главные герои романа: писатель Алик Залесский и следователь прокуратуры Эра Гизело, городской кентавр Фол и странный псих Ерпалыч, шаман Валько-матюгальник и рогатый Минька в джинсах..
России нужна иная История. Больше славы, меньше крови, Великое Прошлое должно быть достойно Светлого Грядущего. Это под силу тому, кто стоит над Временем. И горе его врагам. Железной рукой загоним человечество к счастью! Люди же — не творцы своей судьбы, а злые бесхвостые обезьяны. Бурный год 1924-й начинается с торжественных похорон на Главной Площади. Большие Скорпионы гибнут один за другим, освобождая путь для победителя, готового шагнуть из черной тени. Иная история столь же кровава и страшна, как та, что уже свершилась.
Кей Велегост Железное Сердце ведет свое войско в далекие Харпийские горы, чтобы прикоснуться к Тайне – страшной и одновременно манящей. Отряд подполковника Сорокина отбивает атаки большевиков в заснеженной таврийской степи...
Белые буквы барашками бегут по голубизне экрана, врываются в городскую квартиру архары — спецназовцы, ловят убийц Первач — псы, они же «Егорьева стая», они же «психоз святого Георгия», дымятся на газовых конфорках — «алтарках» приношения утопцам и исчезникам, и звучит в эфире срывающийся вопль: «Всем! Всем, кто нас слышит! Мы — Город, мы гибнем!..»Удивительное соавторство Г.Л.Олди и Андрея Валентинова — и удивительный роман «Нам здесь жить», где играют в пятнашки быль и небыль...
Незабываемый 1920-й… Космическая программа Российской империи воплощается в жизнь, эфирный корабль «Владимир Мономах» стартует на далекую планету. Гром ракетных двигателей на полигоне Челкель изменил судьбу белогвардейского капитана Ростислава Арцеулова и красного командира Степана Косухина. Бывшие враги начали понимать, что есть вещи более важные, чем классовая борьба, и что революционная стихия, захлестнувшая Россию, – вовсе не стихия…Первая трилогия романа-эпопеи, открывшего новый жанр «криптоистории», впервые выходит в авторской редакции.
37-й год, Москва. Тайные и явные правители страны продолжают свой эксперимент. Аресты, «чистки», расправы идут с небывалым прежде размахом. Сотрудников вездесущего НКВД интересует все – и действия таинственнойконтрреволюционной группы «Вандея», и древние заклинания крохотного народа, укрывшегося от репрессий в уральских лесах.Сумеют ли герои романа противостоять силам Зла, чьи замыслы неведомы никому?
Не совсем обычное попаданство в 1920 год. Легкий сюжет, без политики и прогрессорства. Кто ищет глубокий смысл – вам сюда не надо.
Выходя на смену, фельдшер скорой помощи Ярослав Логинов не предполагал, что обычный рутинный вызов, в буквальном смысле, изменит всю его жизнь — не только настоящую, но и прошлую. Реальность становится зыбкой, привычный мир оказывается чужим, а вчерашние коллеги сегодня становятся участниками интриг давно минувших лет. Чтобы вернуть привычный порядок вещей, он должен найти причину происходящего, но каждый новый шаг через грань только усиливает хаос, творящийся вокруг.
После того как Дороти попала в туннель времени и пространства, все изменилось. Она оказалась в 2076 году. Ее волосы побелели, а лицо изуродовано шрамом. Чтобы выжить в жестоком мире будущего, Дороти вместе с Романом примкнула к знаменитой банде. Эш продолжает верить, что Дороти не погибла. Но найти ее будет нелегко, ведь их могут разделять сотни лет. У Эша не осталось времени. Скоро исполнится видение, в котором он погибнет от руки девушки с белыми волосами.
Что будет если богам станет скучно? Они устроят игру. Игру не простую, а со ставками, но какими? Это и надо выяснить Данилу. Он попал в игру не по своей воле, но зная про богов, решил стать одним из них. Автор принимает абсолютно любую критику, будет пытаться исправляться по мере возможностей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Я Ельцин панимашь. Президент всея России. Только вот незадача - ничего не помню о своей жизни до декабря девяносто первого года. Ну с кем не бывает, стукнулся где-то головой, понимашь, амнезия и случилась. Напрягает меня другое - то, что я "помню" наперед, не произошедшие еще события. И события эти, как президенту, мне категорически не нравятся па-ни-машь! А все вокруг торопят и подгоняют, им все нравится. Штаа делать, как быть?" Все герои, встреченные вами в представленном фантастическом романе действуют в параллельном мире, очень и очень похожем на наш, до момента попадания в него главного героя.
Мир на пороховой бочке, и несколько раз за век эта бочка взрывается Апокалипсисом. Из моря выходят чудовища, звезда Полынь опрокидывается в реки, превращая воду в кровь, ангел трубит в трубу над пепелищами. Лишь загадочные Врата сумеют спасти живых, чтобы люди могли после катастрофы отстроить жизнь заново – если, конечно, успеют войти в эти Врата. Мир привык, потому что привыкают ко всему. Лгут депутаты, мудрствуют спецслужбы, защищаются диссертации, рождаются дети. И конечно же, выдаются спецпропуска во Врата.Все как всегда, все как везде; регулярный, обыденный, ужасный Армагеддон, ставший для его обитателей Армагед-домом.
В довольно-таки мрачном фэнтезийном мире зарождается довольно-таки светлая и романтическая любовь… И, возможно, они жили бы долго и счастливо и умерли в один день — если бы в ветвях зловещего леса не жил, ожидая своего часа, могущественный и безжалостный, с довольно-таки странными представлениями о справедливости — Скрут…
Она — прекрасная принцесса, но безобразна. Он — свирепый дракон, но человечен. Оба они выламываются из клетки ритуалов, жестоких либо лицемерных, оба проигрывают войну против мира, где искренность смешна, а любовь невозможна…Но проигрывают ли?М. и С. Дяченко считают «Ритуал» самым романтичным своим произведением.
В этом мире сочетаются обыденность и миф. Здесь ведьмы танцуют в балете, а по улицам города бродят нави — злобные и несчастные, преследуемые жестокой спецслужбой «Чугайстер». Когда крах неизбежен, когда неминуема катастрофа, кто поверит в новую любовь, такую невозможную по обывательским меркам?