Динька и Фин - [10]
— Как вы могли? Как вы могли всю выпить? — задохнулась мама.
— Маслюков? Ты — человек? — спросил Григорий Иванович и уставился на Маслюкова. — Нет, ты не человек!
Иголочки побежали по спине Дениса. Он осознал: смерть неминуема. Взглянул на маму, понимая, что видит ее в последний раз. Мама была в легоньком сарафанчике. Волосы у нее золотистые, тонкие, подняты над ушами, завернуты в узел. Пока Динька был жив, он любил заглядывать в ее глаза, светлые, ласковые, как море летом.
— Пульс! — вскричал Григорий Иванович, державший Дениса за руку. — Пульс пропадает. Елена Владимировна! Аптека на улице Водопьянова, недалеко. Мне с моим сердцем гору не одолеть. Беги, голубушка, быстрей беги!
Ужас дохнул из глаз мамы. Мама метнулась к Денису. Взмахнула растерянно руками. Отшатнулась. Взмолилась:
— Динька! Не умирай! Голубчик ты мой! Сынуленька! Сынок! Кровинушка дорогая! Ты умрешь — я умру. На кого мы папу нашего оставим? Он вернется с полетов, а мы умерли.
От этих слов Денису совсем стало плохо. Он пощупал свой живот. Живот уже умер, — был каменным, твердым, холодным.
— Беги! Елена Владимировна! Беги! Каждая минута на счету.
Мама со старта развила бешеную скорость. Если бы в аптеку на улице Водопьянова двинулась не она, а отец Дениса, летчик-истребитель, на сверхскоростном своем военном истребителе, и он бы не одолел пространство быстрее. Только что мама плакала у стынущего лица Дениса, а уже ее сарафан, розово-бело-голубой, на горе.
— Денис! Главное, чтоб кровь не остыла. — уговаривал лежащего на земле Дениса Григорий Иванович. Пока кровь горячая ничего не страшно. Ну что ты, парень? Что ты? У тебя же не руки, ледышки. Я тебе их грею своими.
И растирал-растирал коченеющие Динькины ладони.
При этом ругал Маслюкова и его шарагу:
— Там же бутыль касторки была! Как ты мог вылакать, Маслюков, целую бутыль?
— Я же, Григорий Иванович, не один.
— В Карле — два центнера весу. В Лили — центнер. Касторку на их туши рассчитывали.
— Да во мне со Славкой и есть два центнера.
— А мальчик?.. Мальчик умирай? Да, Маслюков?
Денис глотал безмолвно слезы. Что говорить с Маслюковым? Ему бы самому только жить. А другой хочешь — живи, хочешь — умирай.
Вот наконец и мама с касторкой. Целая пол-литровая бутылка.
— Что кошка? Как кошка? — с расстояния спрашивала мама. — Жива? Умерла?
Григорий Иванович хвать бутылку. А пробку — не открыть. Он бутылку между ног, покрутил в руках. Пробка ни с места. Григорий Иванович пробку в рот, потянул зубами. Проговорил, не выпуская из зубов:
— Не орет… Отошла, видно, страдалица. Отмучилась. А уж как орала, бедная! Как орала! Ну что у человека — что у нее в глазах, одно страдание.
Пробка в горлышке сидела прочно.
Маслюков протянул было руку к бутылке, но руку его кинуло к животу. Первый мощный сигнал родился в его утробе. Касторка, по дозе рассчитанная на Карла, начинала действовать.
Маслюков мотнул головой шараге. Все четверо, скрестив ладони на животах, полуприсев, гусиным петляющим шагом двинулись на склон горы, понемногу рассеиваясь в кустарнике. В водворившейся тишине Григорий Иванович прислушался.
— Кажется, недомаялась еще, бедная! Вроде звуки, а?
Вцепившись зубами в неподатливую пробку, намертво закупорившую бутылку, он мотал головой туда-сюда, туда-сюда. Мама не выдержала пытки, пошла взглянуть на кошку. Сил не доставало смотреть на умирающего сына.
Ушла и застряла.
Ее не было долго, очень долго.
Наконец донесся ее голос из-под скалы:
— Григорий Иванович, сюда!.. Сюда, Григорий Иванович!
С бутылкой у рта, с пробкой в зубах Григорий Иванович пошлепал в пещеру.
Теперь под скалой они застряли оба.
Время шло, а их не было, не было и не было.
Кошку, что ли, — может, она еще не околела? — касторкой поят?..
Денису лежать одному и умирать в одиночку было совсем не с руки. Он собрал последние силенки. На локтях, елозя животом по песку, подтянулся к урезу. По теплому мелководью начал подтягивать ослабевшее тело к пещере. Григорий Иванович и мама, присев на корточки, спиной к нему, рассматривали что-то. Были они в глубине пещеры, у того камня, под которым начала кататься в судорогах умирающая кошка. Труп кошки, что ли, рассматривали?
— Умерла? — спросил их Денис.
Мама, не оборачиваясь, пальцем из-за плеча поманила Дениску.
Денис дополз.
Кошка… родила…
Лежала умиротворенная. Зеленые глаза смотрели на людей ласково, доверчиво. Рыжая шерсть показалась Дениске не облезлой, а ровной, шелковистой. Четыре котенка, мал-мала меньше, тыкались слепыми мордочками в ее соски.
Боль в животе у Диньки пропала. Динька положил ладонь на живот. Живот был мягкий, теплый, живой. По мелководью зашлепали. В проеме показалась шарага. Как же их всех перевернуло за четверть часа! С утра все четверо были черные от загара, плотные. А тут враз отощали и позеленели. Кожа обтянула скулы лиц. Славка, который всех переел, особенно переменился. Глаза тусклые, как старые копеечки. А рот стал большой-большой. В своих драных штанах с бахромой Славка теперь уж точно «удильщик», морской черт.
Мама и Григорий Иванович оглянулись.
— Маслюков! — воскликнул Григорий Иванович. — Хочешь еще касторки? Пей! Твоя! — И протянул Маслюкову бутылку. Мама, Григорий Иванович, Динька хохотали. А обессилившие, колеблемые легоньким бризом, словно тростинки, Маслюков и его дружки подходили к кошке с котятами.
Герой романа “Ветры Босфора” — капитан-лейтенант Казарский, командир прославленного брига “Меркурий”. О Казарском рассказывалось во многих повестях. Бою “Меркурия” с двумя турецкими адмиральскими кораблями посвящены исторические исследования. Но со страниц романа “Ветры Босфора” Казарский предстает перед нами живым человеком, имеющим друзей и врагов, мучимый любовью к женщине, бесстрашный не только перед лицом врагов, но и перед лицом государя-императора, непредсказуемого ни в милостях, ни в проявлении гнева.
«Севастопольская девчонка» — это повесть о вчерашних школьниках. Героиня повести Женя Серова провалилась на экзаменах в институт. Она идет на стройку, где прорабом ее отец. На эту же стройку приходит бывший десятиклассник Костя, влюбленный в Женю. Женя сталкивается на стройке и с людьми настоящими, и со шкурниками. Нелегко дается ей опыт жизни…Художник Т. Кузнецова.
В своем новом произведении автор обращается к древнейшим временам нашей истории. Х век нашей эры стал поворотным для славян. Князь Владимир — главный герой повести — историческая личность, которая оказала, пожалуй, самое большое влияние на историю нашей страны, создав христианское государство.
Большинство людей, достигнув возраста критического осмысления реальности, смотрят на окружающий их мир и пытаются разобраться: зачем им дана эта жизнь? Кто её дал? Как её необходимо прожить, чтобы потом «не было мучительно больно за неправильно прожитые годы»? Абсолютное большинство людей всю жизнь учатся, трудятся, часто – мучительно, преодолевают массу различных проблем, а жизнь – «чем дальше – тем труднее…». А заканчивается всё известно чем – болезнями и «проводами в последний путь»… Они задают сами себе вопросы: «Где же Бог – если Он есть? Зачем на нашу голову приходится столько мучений и можно ли их избежать?»Этот материал призван помочь дать ответ на многие вопросы, которые возникают в жизни людей.
Книга возникла в процессе 60-летней трудовой деятельности и 55-летних выступлений в СМИ. Работа проводилась на фоне безразличия и безответственности кабинетчиков всех рангов науки «диссертабельных диссертаций».
Неопределенность в жизни, безответная любовь и нескладывающиеся отношения с ровесниками. Такая ситуация в жизни случается почти с каждым подростком, в которую и попал Александр Климов – типичный хороший мальчик, который был белой вороной среди сверстников. В одну ночь вся его жизнь перевернулась с ног на голову, возродив в нем древние силы. Он не может это скрывать из-за необъяснимых фактов, случившихся в эту же ночь: Сашу подозревают в убийстве четверых мальчишек. За ним начинают охотиться полиция и клан Воды Ордена Света – сообщества таких же, как и он, которые скрываются тысячелетиями.
Это история о ребенке, который лишился родителей и попал в детский дом, из которого его взяла к себе домой молодая семья. Они воспитывали мальчика долгие годы, заботясь о нем и воспитывая как своего родного ребенка, и, казалось бы, эта история имеет счастливый конец, но у данного рассказа есть и обратная сторона медали, окутанная мраком и тайнами…
В книге затронуты вечные темы – противостояние добра и зла, человек и война, связь поколений. Время действия – гражданская и Первая Мировая, Вторая Мировая войны. На первой сражался отец, на второй – отец и сын, которые имеют неразрывную духовную связь. И хоть перманентность войны угнетает, эта духовная связь между людьми, не дающая временам прерваться, не позволяющая ушедшим сгинуть без следа, сообщает радость. Радость и заслуженную благодарность, отзывающуюся в сердцах тех, кто живет сейчас. В романе переплетены реальность и вымысел, философия и обыденные размышления.
Это маленький рассказ про игроков на Ифельсар, без особых пояснений кто и что делал. Просто захотелось написать про тех, чью работу главный герой не знает досконально. Не вычитано.